J'ai rêvé les amours divins,
L'ivresse des bras et des vins,
L'or, l'argent, les royaumes vains,
Moi, dix-huit ans, Elle, seize ans.
Parmi les sentiers amusants
Nous irions sur nos alezans.
Я мечтал о волшебном чувстве
Опьянение рук и вин
Блеск золота и серебра, далёких стран – померк
Мне – восемнадцать, ей – шестнадцать
Среди лёгких путей
Мы выбрали тернистую тропуПеред своей смертью Султан Сулейман позвал главнокомандующего армией и высказал ему три своих желания. Он завещал, чтобы его гроб несли на руках самые лучшие лекари Османской Империи того времени. Второе его желание было, чтобы по всему пути, по которому будут нести его гроб, разбрасывали золотые монеты и драгоценные камни. Он завещал, чтобы его руки торчали из гроба и были всем видны. Когда главнокомандующий армией в смятении от услышанного спросил у него причину таких пожеланий, Сулейман все разъяснил следующим образом: «Пускай лучшие лекари несут мой гроб и все пусть видят, что даже самые лучшие лекари бессильны перед лицом смерти. Разбросайте заработанные мною золото, пусть все видят, что то богатство, которые мы получаем от этой жизни, в этом мире и остается. Пусть все видят мои руки и усвоят, что даже Падишах всего мира — Султан Сулейман Кануни ушел из этой жизни с пустыми руками....»
Золото и кровь — две самые высокоценимые валюты в мире.
— Ты самый умный, Касым! Ты как золото считаешь, Касым?
— Пальцами, перстами.
— А если много золота, ты как считаешь?
— Вах! Вах, Ладонями, горстями.
— А брат твой бедный, как ты считаешь?
— Ха. Ха-ха. Дурацкими мечтами!
— Нет, нет, нет. Ошибаешься! Вот, вот, вот. Убеждаешься! Мерками, ведрами, горшками!
В угожденье богу злата
Край на край встает войной,
И людская кровь рекой
По клинку течет булата.
Люди гибнут за металл,
Сатана там правит бал.
Лучшее украшение — приятный характер, а не гора золота.
Bono ingenio me esse ornatum, quam multo auro mavolo.
Человек проверяет пробу золота, а золото — пробу человека.
Нет более подходящего металла для заклепки ртов, чем золото; но Филипп отлично знал, что в иных случаях этот надежный припой требует изящества отделки.
Мешком золота можно убить куда больше людей, чем копьём и мечом.
Золотом выстлан путь тех, кто ищет правду.
Ты слышал про золотое правило? У кого золото, тот правила и устанавливает.
Теперь не я, а ты – дракон! Я хотел убить дракона, чтобы освободить людей. Я победил его! Умирая, он сказал те самые слова, которые я говорю тебе: «Теперь ты дракон!» Но я не задумался над его словами, вошел в сокровищницу дракона и золото овладело мной. Я забыл свою мечту освободить людей. Я стал хранителем сокровища, хранителем более ревностным, чем прежний дракон! Постепенно я сам стал драконом…
Я когда-то работал на золотых приисках и знаю все о добыче золота, кроме лишь одного: как заработать там деньги.
Дай золото врагу, и он лишь вернется, чтобы взять еще.
Золото меняло хозяев больше дюжины раз, с карты исчезали целые банды. И вся эта кровь из-за какого-то метала.
Молчание, как известно, золото, а я золотом брезгую, а вы? Хотите, чтобы я стал богатым?
На земле весь род людской
Чтит один кумир священный,
Он царит над всей вселенной,
Тот кумир — телец златой!
— Увидишь, каталонец, они придут за тобой. Может я и проиграл, но тебе никогда не выиграть. Очень скоро тебя либо выдворят из Италии, либо поймают. Твоя власть — мираж, твое имя — грязь.
— Вот все, чего ты когда-либо желал. Можешь дышать, жрать и трахать сколько угодно свое золото. А потом подумай, как твоя жадность привела тебя к потери герцогства и смерти твоих сыновей. А еще твоей внучки — моей Лукреции. Твоя кровь навсегда смешалась с кровью Борджиа. И очень скоро эти богатства сожрут тебя изнутри, как Мидаса — короля, чье прикосновение превратило его дочь в холодное бессердечное золото.
— Ваше Святейшество, я обещал достойную награду.
— Знание — вот высшая награда для Искателя.
— Как неловко... Я думал о золоте.
— Ты недооцениваешь своего спасителя, Аман.
— Не доверяй людям, которые носят больше двух колец на руке!
— Тщеславие, один из моих любимых грехов.
— ... И помните: молчание — серебро!
— А золото тогда что? — удивилась я.
— Вообще никуда не ходить. Оно надежнее.
— Они жили словно в раю, но появился Агон — работорговец с севера, продавал оружие воинствующим эшауи. Они-то и привели его сюда.
— Из работорговцев в верховные жрецы? Как так?
— Обыгрывая людские страхи, он создал культ льва, ввел рабство, жертвоприношения.
— А золото?
— Агон его вывозит тайком, через эшауи. Половина под землей, кто приблизится — поплатится головой.
— Робсон, тебя-то что здесь держит?
— Я всем сердцем привязан к этому народу.
— Глазам не верю! Золото? Столько золота, верно, никто еще не видел. Горы золота!
— И ты такой же, как все. Блеск золота ослепляет тебя, мешает разглядеть.
— Что разглядеть?
— Пойми, золото здесь не имеет никакой цены. Ты заметил, что из него делают самые непритязательные предметы?
— А что еще? Что? Я вижу здесь какие-то рулоны ткани. Для чего они?
— Каждое семейство, начиная с истоков бытия, ежегодно приносят дары повелителю. Крестьяне и чиновники, торговцы и солдаты, распутницы и жрецы, все поданные должны были выткать полотно и дары их собирались и хранились в верховных кладовых. Вот здесь. Миллионы людей, тысячелетиями. Здесь летопись всего нашего народа.
— Клад?
— Битвы, урожаи, чертеж пирамиды, другой пирамиды, что так и не была построена, встреча двух влюбленных, перечень погибших от страшного землетрясения, молитвы богам, рецепты блюд, имена сыновей повелителя и сыновей гелекея — простого сапожника, цены на маис, прорицания, солнечные затмения за последние двадцать тысяч лет, порядок династий. Эти полотна поведают тебе всю нашу историю.
— Вы колдун! Если бы золото было так просто добывать, все бы это знали и все бы так делали!
— Все знают семь нот октавы, но лишь господин Люлли умеет сочинять оперы.
Я понял, что поход за золотом — это, в сущности, спортивное состязание.
Золото — только металл, бриллианты — холодные камни, лимузин — всего лишь машина, не притворяйся, почувствуй настоящее...
Не рад больной и золотой кровати.
Если бы да кабы, были б золота кубы.
Честь дороже золота. Ибо не продаётся. Свобода тоже дороже золота. Ибо не покупается.
Милость — это золото, смирение — бриллиант.
Не всё можно измерить золотом!...
Копи царицы Савской – вовсе не золотые рудники. Это неизведанные пласты внутреннего «Я», нескончаемые лабиринты сознания, где еще предстоит отделить пустую породу от золотоносных жил…
Золото не надо искать. Его семена содержатся в каждой одушевленной и неодушевленной вещи во вселенной. Каждый гран песка освящен духовной природой. Золото есть дух всех вещей!
Люди – странные существа. Воюют, чтобы присвоить себе города, степи или горы, табуны лошадей, дома, красивых женщин. Особенно много крови льется из-за золота. Целые сонмища бабочек летают над полями сражений, заслоняя солнце, – это души погибших за химеру. Они так и не успели узнать главного…
К белокожим, которые обшаривали мои реки, пещеры, добавлялись другие, привозили лопаты и кирки. Пригоняли в оковах людей чёрных. Все разом вгрызались в моё тело, как термиты в мягкую древесину. Когда находили очередной тайник, стучали, копали. Не останавливались, пока гора не делалась пустой, как сухая тыква. По холмам расползались новые города — Самана, Сан-Жоао, Конгоньяс. Моё золото и серебро, прозрачные самоцветы потянулись к берегам в сундуках, на повозках. Их грузили на корабли — так часть меня пропадала за океаном. Лишь немногое возвращалось в поклаже напудренной остроносой знати, да в мешочках, вшитых в одежду простолюдинов.
Пыталась задержать охотников за рабами зарослями, водопадами, обвалом камней — не получалось. Сильные, злые, они наступали на пятки моим голотелым. Чтобы подарить индейцам время, рассыпала в реке, на пути преследователей, блестящие крошки. Но едва те увидели золото, про индейцев забыли. Осушили русло, пустили воду новой дорогой. Перебирая камни, забрались вверх по реке в горы.
У золота все двери на запоре,
Всяк для себя лишь копит: вот в чём горе!
Скромный кусок металла мог бы купить ему настоящую свободу.
Не лучше ли золото оставить в земле, чем зарывать в землю любовь?
— Это золото, да, Серегей?
— Золото. И серебро. И утварь.
— Больно много.
<...>
— В том-то и дело, — хмуро бросил Серега.
— Это ничего! — Машег блеснул зубами. — Много золота не бывает!
— Зато бывает, что вокруг этого золота много трупов, — заметил Духарев. — Не хотелось бы к ним присоединиться.