Цитаты авторства Надежда Кузьмина

Нельзя возвратиться, пока не уйдёшь,
понять без ошибок, где правда, где ложь,
искать свет без тени, дары без потерь,
нельзя верить всем и дичиться, как зверь. 
Пусть будут в пути и сомненья, и страх,
летать или ползать — в твоих лишь руках!
Тут же Андрей с Артемом рванули в соседний круглосуточный магазин, обсуждая по пути невероятность русского языка, позволяющего наворачивать лингвистические конструкции вроде «решили послать сходить купить выпить». А что им не нравится? Все ж понятно?
К успеваемости тоже претензий быть не могло. Наоборот, половина преподавателей готова была поставить зачеты-автоматы, чтобы эти троллевы эльфы не маячили у них перед носом и не задавали дурацких умных вопросов, на которые фиг найдешь ответы.
Я соглашалась со всем...
И вот, досоглашалась. Денег нет, работы нет, знакомых почти нет, никаких прав ни на что нет. Все что есть — внезапно наступившее прозрение, что любовь не только слепа, но и зла. Или это она зла к слепым?
Очень смешно, ага.
Маг полагал, что либо у человека есть мозги, либо нет. А сколько именно лет они мариновались в черепной коробке – совершенно не важно.
Запомни: никогда не грози тем, что не в силах сделать. И что не готова сделать. А хочешь отомстить, сначала ударь, а потом уж выскажи, за что стукнула. Болван тот боец, который с противоположного конца улицы орет, что сейчас в глаз даст.
— Ярути, как-как вы сказали? Должно быть «надел блистающие латы». А у вас вышло «сунул в ухо левую селёдку». Можно поинтересоваться, а почему левую? Где-то ещё и правая селёдка есть? Две селёдки для двух ушей, да? Логично.
Внимающий тираде класс, держась за животы, пополз под столы.
Другая книга рассказывала о морских сражениях последней большой войны с викингами. Я часами рассматривала рисунки кораблей, разбиралась, как называется какой парус или веревка, пыталась понять, как стреляет оружие — что-то внутри отзывалось, когда я читала про кровавые битвы, летящие по небу облака стрел и горящие на воде обломки кораблей. Тин мне не мешала до тех пор, пока однажды я не сообщила, что к нашему забору пришвартована чья-то чужая коза.
— Ну, вот в тот класс он затащил меня после работы, чтобы сказать спасибо. А я его чуть не побила. А он обозвал меня сначала кикиморой и ведьмой, а потом боевым воробьем!
— А ты?
— А я его упырем и козлом!
— Герцога?!
— А что, герцоги козлами не бывают?!
Ничего не поняла. Вроде бы пришла с ним поругаться и, если удастся, хоть разок стукнуть… а ушла невестой.
По-моему, он опять меня обдурил.
Я как раз разглядывала в зеркале мои уже пожелтевшие синяки и прикидывала, как долго еще мне ходить такой Матой Хари. В смысле – ну, мать, и харя!
Потом снова пели, пока не позвонила соседка снизу с вопросом: «Мария, ты что, стаю волков завела? Так хоть накорми! А то так жалостливо воют, что сил слушать больше нет!»
Мы пересекли несколько зеленых лужаек, на которых валялись студиозы в черных хламидах. Я хмыкнула – кто с учебником, а кто с бутылкой – ничто из века в век не меняется!
Когда-то я читала про страну, где наследника престола каждый день заставляли до завтрака пробегать десять лиг, а потом весь день терзали изучением наук. Тем, кто мечтает стать принцами и принцессами, стоило бы знать об этой стороне королевской жизни.
Надо было видеть обиду Повелителя, когда подданные его не опознали и попытались не пустить во двор. И надо было видеть обиду подданных, когда какой-то рыжий хмырь с улицы стал гонять их по двору огненными шарами.
Ар поднял бровь, потирая руки, — и в его ладонях возник шар голубоватого пламени, по которому пробегали маленькие молнии.
     — Это что? — заинтересовалась я.
     — Это — любимая игрушка Ардена, да, кузен? — усмехнулся Тиану. — Пример эльфийской магии... самонаводящийся снаряд — сумма двух заклинаний, огненного шара и молнии. Крайне болезненная штука, если не успеешь увернуться или отразить щитом. Меня в детстве Ар, вместо того чтобы шлепать за проказы, гонял ими. Очень удобно — не надо ловить, чтобы всыпать, и воспитательный эффект о-го-го! А как стимулирует интерес к знаниям! Я щиты в семь лет научился ставить, ни до меня, ни после никто этого не смог повторить.
— Бель, представь, что я закопал тебя в могилу глубиной в пять локтей, — начал Шон очередной урок.
Я представила и испуганно сглотнула. Дышать под землей я не умела.
— Ну, Бель, какие есть идеи? Ну подумай, из чего состоит земля?
— Земля? Песок, в котором есть кислород. Органика, делающая землю черной, в которой тоже есть кислород, остальные газы воздуха и еще много чего… Если, воспользовавшись навыками по трансмутации, разложить на составляющие части песок и гумус… будет что? Дырка в земле и возможность дышать? — подняла глаза на Шона.
— Ну что, вижу, ты готова! Зарываю?
Пришедший через десять минут Повелитель Арденариэль застал Шона, топчущегося на моей могилке, и с удовольствием принял участие в ритуальных плясках. Гррр! Вот отроюсь — закопаю обоих!
Я повернулась к тер Дейлу — слушать его рассуждения о теории магии я могла часами. А он чувствовал мой искренний интерес и готов был рассказывать сутками.
— Ой, гномы верхом, да еще с эльфийскими луками…
— А бороды-то, бороды!
— Два богатыря-я… — завыл Шон, сложился и рухнул на землю, прижав коленки к животу.
— Сейчас мы вам луки под кирки замаскируем! — потер руки в предвкушении Арден.
— Стрелять из кирки?
— А гном с луком?
— Нет, ну верхом с киркой? Это как?
— А с чем? Могу сделать лопату!
— Грабли сделай!
— Какие грабли? Зачем гномам — грабли?
— Может, топор?
— Стрелять из топора?
Сейчас умоюсь, причешусь, затем поищу еду и друзей. Спорить могу, завтрак и парни найдутся в одном и том же месте! Главное — не опоздать, а то можно найти только последних.
Вздохнула полной грудью и огляделась вокруг. Парк сиял, переливаясь морем огней.
     — Как красиво, когда высокие деревья увешаны фонариками! — поделилась я эмоциями с Тиану.
     — А как полезно! — хмыкнул тот. — Не забывай, половина празднующего народа левитирует, причем не все умеют это делать хорошо, и не все к концу праздника будут трезвыми. Вот проще, чем снимать поутру с вершин дубов пьяных студентов, заранее развесить в кронах фонарики, чтоб летуны видели, куда их несет.
Арден, как и обещал, начал заниматься со мной анатомией. С самых основ, проще сказать, с опорно-двигательного аппарата. И пока я не вызубрю названия всех двухсот костей человеческого скелета на четырех языках, дальше мы не пойдем. Я не очень понимала, чем меня осчастливит знание, как будет «коленная чашечка» на гномьем, но если Ар за каким-то надом держал это в своей прекрасной белокурой голове, то и я смогу.
     Я отомстила, заставляя Ара отрабатывать некромантские заклинания на том самом скелете, кости которого пересчитывала.
     Ар пригрозил, что после костей я буду зубрить связки.
     Я попыталась его напугать ночными походами на кладбище.
     Ар поведал, что в человеке шестьсот мышц.
     Я пригорюнилась — ответить пока мне было нечем.