Это история о приятеле одного моего приятеля...
Истории — это забытые воспоминания.
Сказки начинаются «Давным-давно...», а потом, они закономерно подходят к «Концу».
Но подлинные истории никогда не начинаются и никогда не заканчиваются.
Возможно, некоторые истории были так интересны... так убедительны... так желанны... что вселенная поверила в них. Так сильно, что они обрели магию. Так сильно, что они ожили.
Только представьте! Только послушайте их! Самые древние сказки! Перекликаются! Через воздух, через разум! Сквозь пространство и время! Возвращаясь к началу времен! Смешиваясь со всем, что уже существовало, и пробуждая что-то новое!
Десять миров! Десять звонких сфер на великом Мировом Древе! Десять миров богов, демонов и оживших мифов! Разве это не прекрасно?
Или, может, это просто бессмыслица.
Все было похоже на дешевые романтические романчики, где незаметная обыкновенная девчонка встречает мистера высокого, сексуального и опасного зверя, которому нужно лишь ее нежное прикосновение и небольшой толчок на верный путь. В тех историях девчонка помогала зверю вновь обрести его человечность... В тех историях зверь любил девчонку..
Уверяю вас, моя история не такая. Нет, в конечном счете, моя история совершенно другая.
Моя история из тех, где девчонка танцует с дьяволом, и он утягивает ее с собой в долгий путь на самое дно ада.
И, как часто это и бывает, все начинается... с благого намерения.
Истории есть везде, куда ни глянь.
За каждой большой любовью стоит большая история.
(У каждой великой любви есть своя великая история.)
... не всё потеряно и жизнь не кончена, пока у тебя есть хорошая история и друг, которому её можно рассказать.
Иногда время любит повторять старые истории. А иногда рассказывает совсем другие...
В детстве мы особенно остро ощущаем, что кроме обычного, видимого мира есть ещё и мир невидимый. Смутная уверенность эта внушает нам искреннюю любовь к «ужастикам» любого содержания и качества; она же становится источником нашего вдохновения, когда мы придумываем свои «авторские» страшные истории, сколь бы наивны и неуклюжи они ни были.
Страх становится для нас неотъемлемой частью чудесного, главным настроением любой загадочной истории, непременным атрибутом тайны.
— Если честно, боюсь, я не мастерица рассказывать истории.
— О, ничего страшного, ведь мы не мастера слушать их.
Да. Некоторые книги пахнут своими историями. И океаном...
Прошлое — это история, которую мы рассказываем себе сами.
Когда рассказываешь одну и ту же историю множество раз, она делается все больше похожей на правду.
Правдивые истории редко оправдывают ожидания. Догадки и иллюзии куда интереснее. А когда знаешь наверняка, обычно всё сводится к самым подленьким мотивам.
Почти каждая история успеха, которая мне известна, начиналась с того, что человек лежал навзничь, поверженный неудачами.
— Какой смысл быть старым, если не знаешь историй?
— Слышишь? Звенит луговая арфа, день и ночь рассказывает трава одну из своих историй — ей известны все истории всех людей там, на горке, всех людей, когда-либо живших на свете, и когда мы умрём, она так же вот станет рассказывать наши истории.
Истории сами доходят до нас. С этим ничего нельзя поделать. Существует множество различных мифов, много конкурирующих реальностей в наших головах. Эти реальности питают книги, телевидение, даже полузабытые детские сказки. Существует бесчисленное множество вымышленных образов, с которыми мы знакомы лучше, чем с реальными вещами и людьми. Мы гораздо прочнее связаны с выдуманными персонажами, которых мы знаем и любим, чем со случайными людьми, мимо которых проходим на улице. Наши судьбы и наше вдохновение состоят из лжи, мифов и выдумок.
Реальность, как мне кажется, гораздо страшнее любой истории о мертвецах, призраках или инопланетянах.
Каждая придуманная история может стать реальностью...
Некоторые тайны просто необходимо обнародовать, а истории поведать.
У каждой истории есть свое время, когда ты просто обязан ее рассказать. Если человек не делает этого, он обрекает свою душу на то, чтобы она осталась связанной с этой тайной навсегда.
Человеку в этой жизни трудно обойтись без тайн и старинных легенд, без тех сказочных историй, что по ночам нашептывают друг другу планеты.
Рассказать о прежде сокровенном, пусть даже это всего лишь эпизод, не намного проще, чем поведать историю всей своей жизни. Ведь та часть, которая скрыта от посторонних глаз, обычно оказывается важнее остального.
Главным принципом должна стать честность. Если вообще возможно соблюдать этот принцип, излагая чью-либо историю.
— Но если бы кто-то это прочел, он бы сказал, здесь не хватает... не хватает конфликта. Персонаж стремится к чему-то, но встречает на своем пути к цели некие препятствия, соперников и противников. Одиссей хочет вернуться домой, но встречает циклопа Полифема, сирен и волшебницу Цирцею. А иногда конфликт происходит не с внешним врагом, а внутри героя. И речь не о переделке веранды, ремонте или аферах с китайцами: я говорю о глубокой внутренней борьбе. Ахилл! Либо идти на войну, либо остаться дома с женой и друзьями. Читатель хочет знать: как герой решит проблему и достигнет цели? Это главный вопрос, который автор должен сформировать в восприятии читателя. Что будет дальше? Пиши ты хоть детектив, хоть шекспировскую драму, но главная задача одна — заставить читателя задаться вопросом: что же будет дальше? «Нет развития», — жалуется читатель, — «скучно». Читатель похож на султана из Шахерезады: «если мне станет скучно, тебе отрубят голову! А расскажешь интересную историю, сможешь выжить». Султан — прекрасный пример. Людям нужны истории! Жизнь без историй ничего не стоит.
Ричард был юн и по-своему наивен, и ему казалось, что писателям нужно доверять, а у историй не должно быть второго дна.
— Все-таки, — говорит он, — ужасная у меня манера — рассказывать с самого начала, по порядку.
Некоторые истории трудно забыть, даже когда животное спасено и пристроено.
Люди в основном очень печальны и обожают читать истории других людей, ещё более печальных.
Самые грустные истории мы рассказываем с улыбкой на губах. Это отнюдь не значит, что нам смешно. Нам больно, и мы невольно пытаемся сгладить слова усмешкой, искрами в глазах, хоть чем-нибудь, лишь бы притвориться, что всё это ложь.
— Спасибо вам за это.
— Спасибо тебе за компанию. Думаю, мы открыли все звёзды?
— Вообще-то не мы их открыли, верно? Ведь кто-то другой увидел их до нас и дал им имена, написал кучу историй о них. А мы просто нашли то, что они для нас оставили.
— А разве это не открытие?
— Ну вообще-то нет.
— Сюжет не в историческом смысле. Не мы создали звёзды и дали им имена, но этими осенними вечерами мы обнаружили их вместе. Это уже что-то. Разве нет?
— Что-то, что-то, что-то. Мой дедушка как-то сказал что-то похожее. Что-то про сказку, которая стала реальностью. Потому что реальная, я её послушала.
— Это прекрасно.
— Неплохо.
Кораблик нырял носом, раскачивался, иной раз черпал воду, но не тонул. Два брата хорошо потрудились: борта оставались водонепроницаемыми. Я не знаю, где закончилось его плавание, и закончилось ли. Возможно, он достиг океана и до сих пор бороздит его просторы, как волшебный корабль из сказки. Я знаю только одно: он держался на поверхности и несся на гребне потока, когда пересек административную границу города Дерри, штат Мэн, и, тем самым, навсегда уплыл из этой истории.
Долгие истории лучше всего рассказывать и выслушивать во время долгой дороги.
В такую ночь хорошо греться сготовленным на чугунной печи перед супом, наполняющим весь дом ароматом розмарина и запахом лука. Чудесно пить вино — бутылку красного они купили в свой медовый месяц и хранили для особого случая. Можно сидеть на полу у печки, подложив под спину диванные подушки, смотреть на язычки пламени в волнах жара, пока дом потрескивает и постанывает под грузом крыши, покрытой толстой коркой льда. Но эти двое решили рассказывать истории, те истории, которые только смесь холода и огня, ветра и молчаливой темноты могла вынудить их рассказать.
Сегодняшний вечер был посвящен бобровому фольклору.
— Убей бобра — спаси дерево! — начал первым Шон.
Арден прищурил глаза, пытаясь найти логику в сказанном.
— Редкий бобр догрызет до середины баобаба! — сообщил Тиану.
Брови Повелителя, представившего эту картину, поползли к волосам.
— В борьбе бобра с ослом всегда побеждает бобро! — припечатала я.
Старые истории каждый раз звучат по-разному.
Что из всего этого следует, я не понял. В женских историях интересна не фабула, а то, как увлечённая рассказчица роняет посуду, проливает кофе и забывает пояснить, кто такой Эмилио.
Мир полон удивительных людей, и у каждого из них своя история, но большинство из них даже не подозревает, как интересны их истории.