Некоторыми книгами надо наслаждаться, другие – проглатывать; и лишь немногие нужно жевать, а затем хорошо переваривать.
Только книги могут спасти, только в них можно найти сочувствие, и утешение, и любовь... Книги, ничего не требуя взамен, любят каждого, кто их открывает. Они никогда не покидают даже тех, кто не заботится о них.
Я люблю гулять по ночам. Это мне больше по вкусу, мир становится другим. Пустынный, тихий и таинственный.
Люди ищут в книгах именно этого: сильных, никогда не испытываемых чувств и мучительных страданий, от которых можно избавиться в любой момент, просто захлопнув книгу.
Взрослые не знают, что это такое — быть ребенком,
Даже когда утверждают обратное. Они ничего об этом не помнят. Ты уж поверь. Они все позабыли. Забыли, каким огромным казался им тогда мир. Как трудно было слезать со стула. И каково это было — все время смотреть снизу вверх. Позабыли. Не помнят напрочь. И ты позабудешь.
Взрослые, правда, любят поболтать о том, как это было прекрасно — быть ребенком. Иногда они даже мечтают снова стать детьми. Только вот о чем они мечтали, когда детьми были? Ты-то знаешь? По-моему, они мечтали наконец-то стать взрослыми.
Все мы лжецы, когда нам есть от этого польза.
У библиотек всегда нет денег.
Странно, что сердце не останавливается, когда ему так больно.
Книги должны быть тяжёлыми, потому что в них спрятан весь мир.
Если ты берёшь с собой книгу, происходит странная вещь: книга начинает собирать твои воспоминания. Стоит лишь открыть её потом, и ты сразу переносишься туда, где читал эти страницы. Пробежал глазами первые слова — и перед тобой оживают знакомы картины, ты чувствуешь запахи, вкус мороженного, которое ел во время чтения... Поверь, книги волшебные, ведь ничто так хорошо не удерживает воспоминания, как их страницы.
Волшебство приходит из книг.
Вдали от дома ничто не утешает так, как книга, верно?
Иногда радует, что наша память не так хорошо хранит воспоминания, как книги. Без них мы бы вообще ничего не помнили. Забыли бы Троянскую войну, Колумба, Марко Поло, Шекспира, всех сумасшедших королей и богов.
Правда странно, что, если книжку прочитать несколько раз, она становится намного толще? Как будто при каждом чтении что-то остается между страниц. Чувства, мысли, звуки, запахи… И когда ты много лет спустя снова листаешь книгу, то находишь там себя самого — немного младше, немного не такого, как теперь, будто книга сохранила тебя между страниц, как засушенный цветок — вместе знакомого и чужого.
А ведь оказывается, самое лучшее в книгах то, что их всегда можно закрыть, когда хочешь.
Книги подобны липучке. Ничто не сохраняет наши воспоминания лучше книжных страниц.
Каждая придуманная история может стать реальностью...
Секреты... Ничто так не разъедает любовь.
Почему взрослые думают, что дети лучше переносят тайны, чем правду? Разве они не знают про мрачные истории, которые плетешь себе сам, чтобы объяснить тайну?
Море всегда пробуждало в ней тягу к какой-то неведомой цели.
Знаешь, люди странно относятся к писателям: большинство не может себе представить, что книги пишут такие же люди, как они.
Время тянулось очень медленно, как бывает всякий раз, когда, затаив дыхание, чего-то ждёшь.
— Всё это игра, пьеса, придуманная Фенолио, — твердил себе Мо, проходя вдоль серебряных колонн. — Если бы только она не казалась такой настоящей!..
Когда боишься ада, а рай надо заслужить, время течет очень медленно…
Мертвецы навевают дурные сны. Они нашептывают тебе всякие ужасы, а потом ложатся к тебе на грудь и слушают, как колотится твое сердце. Им кажется тогда, что они снова живы!
За окном в ярком свете городских фонарей тускнели звезды, а здесь, в просторной квартире, казалось, не продохнуть — настолько напоен весь воздух маминым горем.
После маминой смерти там, по ту сторону, в его жизни стало еще на одну пустую комнату больше, и он ждал и не мог дождаться лишь одного — мига, когда снова можно будет приложить ладонь к темному стеклу и уйти. Как можно дальше.
— Знаешь, что странно? — сказала Мегги. — Даже если бы я могла сию минуту отправиться обратно, я бы этого не сделала. Нелепость, правда? Как будто я всегда именно здесь и хотела оказаться, именно здесь. Почему? Ведь здесь ужасно!
— Ужасно, но и прерасно, — сказал Фарид.
Встряхни меня! Ударь меня! Накажи меня! — говорит его взгляд. — Или возьми на руки. Мне страшно.