Жизнь каждого человека представляет собой нечто вроде мелодии. При том, что сложена она, условно говоря, из тех же универсальных семи нот, эта мелодия единственная и неповторимая. Второй такой не было и не будет. Путь от рождения до смерти удобно сравнить со звуковой дорожкой на пластинке. «Здесь и сейчас» — это иголка, которая соприкасается с дорожкой в данный момент и производит звук. Он-то, собственно, и есть жизнь.
Очень мало кому из живущих удаётся доиграть свою мелодию до конца. Где-то на пути — у кого раньше, у кого позже — иголка соскакивает. образно выражаясь, попадет на пылинку, на царапину — и привет. Музыка плывёт, фальшивит, иголка начинает ходить по одному и тому же кругу. Происходит так называемый «эффект заезженной пластинки». Это значит, что жизнь не удалась. Мелодия испорчана. И Бог берет, ставит иголку сначала. Дает душе новый шанс. Второй раз, десятый, тысячный. Пока опасное место не будет благополучно пройдено и мелодия не зазвучит дальше. Там, правда, снова может случиться сбой, и все повториться. Но шансов у каждого из неограниченное количество. А когда доведешь свою мелодию до финала, не сбившись и не сфальшивив, хождение по кругу закончится. И будет что-то иное. Нам не дано знать, что именно.
«Точка возврата» — неразрешённая ситуация из прошлой жизни; сбой мелодии; червоточина, которая подтачивает человека изнутри. Именно на этой точке «иголка» и соскочила. Туда и следует вернуться, чтобы не повторять ошибки. Память об этой ошибке сохранится в подсознании и поможет в следующей жизни.
Вера — это великая и печальная мечта человеческой души о том, что она на свете не одинока, что она кому-то нужна и важна, что она бессмертна.
Всякому чтению свой возраст. В шестьдесят лет не стоит перечитывать «Детей капитана Гранта», а в сто пять незачем листать «Камасутру».
Бесполезных людей не бывает, бывают бездарные руководители, которые плохо разбираются в людях.
Если зло совершается вдохновенно и талантливо, это во сто крат хуже, чем если бы его творили бездарно.
Настоящая женщина — как вода или огонь, вроде одна и та же, но никогда не одинаковая, постоянно меняется, и нет ничего увлекательней, чем наблюдать за этим процессом.
Главный признак правильно устроенного общества — если в нем старость не страшна и старики не вызывают жалости.
Молодость нелюбопытна ко всему, что ассоциируется у нее со вчерашним днем, она жадно смотрит только в будущее.
Она не скрываясь рассматривала его — тем особенным взглядом, которые бывает только у очень молодых девушек: непостижимое сочетание доверчивости и недоверия.
Переход на личности — это способ раздавить оппонента, но не опровергнуть его точку зрения. Притом способ нечестный. А нечестная победа хуже честного поражения.
Каждому нужен базис для самоуважения. Один уважает себя за то, что совершает какие-то поступки; другой — за то, что каких-то поступков не совершает.
Поразительно, как мало человек успевает понять о жизни и о себе самом. Даже если дожил до глубокой старости.
Возраст определяется не годами, а внутренним ощущением — поднимаешься ли ты к перевалу или уже преодолел его и спускаешься в долину. Ощущение подъема держится до тех пор, пока у человека больше сил, чем требуется, чтоб просто плыть по течению жизни. Избыток внутренней силы тратишь на движение вверх. Но наступает момент, после которого жизнь берет у тебя больше энергии, чем ты можешь потратить, и тогда начинается скольжение вниз. Это, собственно, и есть старость. Как во всяком плавном спуске, тут есть своя приятность.
В старости что обиднее всего? Человек прожил день, набрался и опыта, и ума. Есть, что людям сказать, есть чем помочь. А не слушает никто. Мудрость из тебя, можно сказать, так и льется. Но никому она не нужна.
То, что называют «старостью», на самом деле является зрелостью, и это самая лучшая, самая долгая пора жизни, но люди этого не понимают, они боятся стареть, потому что для них старость — это болезни, телесная слабость и угасание ума, но такою старость бывает только у людей, неправильно проживших свою жизнь. Ты скажешь, что все старики таковы, и будешь почти права — но лишь в том смысле, что почти все люди проживают жизнь неправильно.
Помирает один никчёмный мужичока, всю жизнь попусту небо коптил. Попадает на тот свет и спрашивает у Бога: «Господи, скажи, ну чего ради я на свет родился? Неужто был в моём существовании хоть какой-то смысл?» Бог ему: «Конечно сын мой. У меня иначе не бывает. Помнишь, в 69-ом ты в Гурзуфе отдыхал?» «Помню, Господи.» «А как ты вечером 27 июля познакомился с блондинкой из кременчуга и с ней с ресторане «Якорь» сидел, ужинал, помнишь?» «Что-то припоминаю, смутно». «А как за соседним столиком сидела женщина с бледным лицом, все курила сигарету за сигаретой, а потом попросила тебя солонку передать?» «Нет, Господи, не помню». «Зря. Для этого ты на свет и появился».
У него была собственная теория воспитания. Детей нужно дрессировать, как породистых щенят, для самостоятельной жизни — вот в чем главный долг отца и матери, а вовсе не в том, чтоб тешить родительские инстинкты.
Много раз читала я в романах про любовь и влюбленность, но никто из писателей не описал этого отупляющего и унизительного состояния, когда превращаешься в какую-то железную скрепку, которую притягивает к магниту неудержимая сила (нам демонстрировали это на уроке физики) — не по своей воле и не по влечению сердца, а по законам природы. Потому что так устроен мир.
В конце концов, все по-настоящему грандиозные затеи в начале казались сумасшествием.
Внимать, как рассуждает вслух умный мужчина, — одно из самых приятных занятий на свете.
Счастье — это дар, он врождённый. Если ты им наделена, всё равно будешь счастливой. Но несчастное мироощущение — тоже дар. Может быть, не менее ценный.
Счастье усыпляет душу, несчастье её развивает.
У счастья есть один большой минус, а у несчастья — один большой плюс: и первое, и второе когда-нибудь заканчиваются.
Человек не создан для счастья. Всегда найдётся повод для неудовлетворённости.
Главный женский афродизиак — чувствовать себя объектом вожделения. Женщине очень важно быть желанной, возбуждающей страсть. У мужчины наоборот: ему нужно желать и добиваться.
Нельзя избавиться от страстей, не исчерпав их, а то, что жарче горит, быстрей выгорает.
Восточная медицина, в отличие от западной, не придает большого значения дипломам. Сколько ею ни занимайся, остаешься вечным учеником.
Дети чаще всего вырастают хорошими, если мать их недостаточно любит.
— Что ж это у мужчин всегда женщины виноваты?
— Так же, как у женщин мужчины.
Я должна чувствовать себя виноватой, если я сделала что-то плохое или могла, но не сделала что-то хорошее. А остальное себе можно и простить.
Тратить деньги на брачное оперение, которое тебе никогда не понадобится, Вера считала глупостью. Одежде должна быть зимой — теплой, летом — легкой и любое время года удобной. Точка.
Долгие истории лучше всего рассказывать и выслушивать во время долгой дороги.
Не знаю, отчего все так пускают слюни по весне. Отвратительное время года. Тает снег, из белого и чистого мир делается мерзко-серым и неопрятным. Вылезают на всеобщее обозрение сор, дерьмо, трупы мелкой живности — крыс, кошек, ворон. Обнажается шелудивое, неопрятное тело земли — она сама будто гниющий, изъеденный червями труп. С юга прилетают крикливые черные грачи, зато улетают милые пунцовогрудые снегири. Чему здесь радоваться?