— Любовь побеждает смерть, так говорят люди, – шепчу я.
— Но не любовь определяет судьбу, не любовь решает, кто умрёт, а кто будет жить. У любви есть власть над людьми, но не над вечностью. Судьба – вечна. Смерть – вечна. Но…
— … любовь – нет.
Не считаю себя верующей, но мне кажется, что когда-нибудь я отвечу за свои ошибки. В жизни на удивление часто действует правило «бумеранга». Если ты причинил кому-то зло, оно непременно к тебе вернется. Возможно, сейчас, возможно, чуть позже.
Я поступаю некрасиво, неправильно. Но по мне, так жизнь вообще неправильная штука, полная разочарований, боли и тайн. Жизнь ломает, а не люди ломаются. Обстоятельства сносят крышу, а не мы просыпаемся однажды, совсем иначе взглянув на ситуацию. Нас делают наши поступки. Но поступки мы совершаем по определённым причинам, которые зависят от поступков других людей. Всё это лишает нас способности отвечать за свои действия, а ещё оправдывает, ведь как можно отвечать за то, что ты сделал, если причины кроются не в твоём истинном желании, а в безысходности, в обиде, в невозможности принять правду?
Не важно, какие проблемы сваливаются тебе на шею. Важно то, как ты их преодолеваешь. Именно это определяет, хороший ли ты человек, достоин ли ты жить, сможешь ли ты стать счастливым.
Когда мы понимаем, что изменились? Когда жизнь становится чужой? Мы хотим быть сильнее, жестче, опаснее. Но каждое из этих качеств приобретается в определённых условиях. Они не появляются из воздуха. Не возникают просто так. Чтобы стать решительным, крепким и рассудительным, нужно пройти через множество испытаний и нужно не только выигрывать, но и терпеть поражения, иначе не будет смысла.
Так действительно ли это хорошо – стать жестоким? Расчётливым? Холодным? Человек становится чёрствым по причине многих обстоятельств, и потом уже не может вновь стать тёплым и доверчивым. Если ты опасен, значит, тебя успели сломать. Значит, тебе было в сотни раз больнее, чем тем, кто тебя окружает. И потому ты научился отличаться от них. Ты стал сильнее лишь оттого, что больше никому не доверяешь и ни в кого не веришь.
— Ты знаешь, чего хотят все люди?
— Чего?
— Быть не такими, как все. Однако уже это желание делает их похожими на других. Я смотрю на это каждый день, каждую минуту. Я видел всех. Через меня проходили старики и дети, женщины и мужчины, все со своей историей, все со своими причинами, мыслями и оправданиями, но никто не выделяется, потому что твои собственные проблемы зачастую переносят ещё тысячи и миллионы людей. И пока ты думаешь, что ты один сражаешься со Вселенной, по этому же поводу с ней сражается половина человечества. – Ноа взмахивает руками и со свистом опускает их, продолжая неотрывно смотреть на меня шоколадными и очень добрыми глазами, в которых, как мне кажется, пляшут искры. – Люди ищут смысл и не находят его. Они считают, что смысл в деньгах, в семье, в любви, в друзьях. Но все это составляющие смысла. А сам он заключен в том, чтобы прожить жизнь неординарно, Ари, чтобы отличиться от других, оставить след. Быть исключением – есть суть существования. Не быть богатым, быть знаменитым, умным, добрым или решительным. А уникальным. И ты до сих пор считаешь, что на тебя свалилось тяжёлое бремя? Верно! Быть не таким, как все трудно. Но это стоит того. Я думаю, что стоит.
Не все предатели, не все хотят сделать тебе больно. Есть люди плохие, есть люди в сотни раз хуже, а есть хорошие, люди-опора, которые должны быть рядом, чтобы в те дни, когда ты опускаешь руки, они заставляли тебя двигаться вперёд.
Предательство — это самая отвратительная вещь, к которой может обратиться человек. Месть и то лучше. Там хотя бы отстаиваешь боль близкого, а здесь? Что здесь? Здесь нож в спину.
Пелена спадает. Иллюзия странного, неконтролируемого везения валится с плеч, и я вдруг осознаю, что ведусь на поводу у Удачи, которая непременно обманет меня. Она так устроена – застилает глаза, придаёт уверенности в том, что самые безрассудные поступки имеют смысл, тогда как, по правде, идешь ты на верную смерть.
Мы обречены терять тех, кто нам дорог. Пожалуй, это единственное, что неизменно в нашем мире. Люди умирают. И наверное, лучший способ смириться с их смертью – умереть первым. Что мёртвые знают о Смерти? Ведь о Смерти рассуждают живые, и чувствуют её только они. Мёртвый умер, и ему всё равно. А мы остаёмся и чувствуем боль утраты. Вину.
– Прекрасная, – шепчет Дьявол, – смертельно прекрасная. Ты не представляешь, как несправедлив мир, за который ты борешься. Человечностью обладают отнюдь не люди, а монстры, потому что сожалеют о содеянном. Люди же наслаждаются, им нет никакого дела до твоих терзаний, моя дорогая. Ты можешь каждый день спасать их и их души, но они не скажут тебе спасибо. Они не умеют. На земле живут демоны. Не в аду.
— Не стоит недооценивать глубину моей чёрной души, Ариадна. — Он грубо хватается пальцами за мой подбородок и дёргает его на себя. – Вы не осуждаете справедливость, но в ней столько же греха, сколько и в расплате. Считаешь, это благодетель? Не буду спорить, я взгляну на тебя, когда ты придёшь, чтобы признать, что в моих словах истина. Ничто так не уничтожает людей, как сами люди. Вы находите себе сотни оправданий, но никогда не находите оправданий для других.
Самые грустные истории мы рассказываем с улыбкой на губах. Это отнюдь не значит, что нам смешно. Нам больно, и мы невольно пытаемся сгладить слова усмешкой, искрами в глазах, хоть чем-нибудь, лишь бы притвориться, что всё это ложь.
– Оно гор-р-рит. – Я порывисто ударяю себя по груди и гляжу на маму. – Здесь.
– У всех горит. И это хорошо. Потому что когда перестанет гореть – ты перестанешь дышать.
Люди – чёрные, пустые точки на огромной карте. Они сталкиваются, отталкиваются, старательно делают вид, что мир был создан именно для них. Воздух, чтобы они дышали, земля, чтобы по ней ходили. Люди не думают, что и без их присутствия воздух оставался бы воздухом, как и земля землёй. Люди много о себе возомнили.
Я люблю воду, а она не любит людей. Душит их. Наверно, чувствует, что принимает в объятия темноту, похлеще той, что томится на дне.
Знаете, когда людям больнее всего? Не в последнюю секунду. После. Люди ломаются не в процессе, а как результат. Не в тот момент, когда наступает самое сложное, не в тот момент, когда груз ответственности горит на плечах и пылает, как свежее мясо на вертеле. Люди ломаются, когда всё кончено. Когда бой проигран, близкий потерян, рана кровоточит. Люди ломаются слишком поздно. Не вовремя. Не тогда, когда надо что-то сказать, а когда уже говорить нечего. Когда поезд уехал, а момент упущен. Ты потерял нечто важное, и лишь теперь ты понимаешь, как это «нечто» много для тебя значило.
Людям свойственно ошибаться. Все мы когда-то говорим ни те слова, совершаем ни те поступки, приходим ни к тем выводам, или прощаем ни те вещи, которые дозволено прощать.
Все люди вокруг, все они — чужие. Нет близких, нет родных, нет важных. Есть просто те, кто рядом, и те — кто далеко. По сути, и у тех и у других, имеются огромные отличия. Но на самом деле, верить нельзя никому из них. И в этом главная их схожесть.
Боль творит с людьми ужасные вещи. Но не испытывать её, значит не чувствовать, а не чувствовать — значит не жить.