Боль пожирает душу, покуда человек не лишится остатков храбрости или достоинства.
— Люди рождаются свободными. Никто не вправе делать из них рабов.
— Да, но в этом мире управляют не красивые речи о свободе и равенстве, так ведь? Им управляют деньги.
Человеку с добрым сердцем будет нелегко в грязном мире политики.
Прошлое никогда не умирает.
— Я бы могла тебя полюбить...
— Как жаль, что ни один из нас не верит в брак...
— Смерть надо мной смеется.
— Ты знаешь, что мы сегодня не умрем.
— Скажи это им.
— Я не готов. Не здесь, не сейчас и не так. У меня осталось много дел. Я не могу умереть, не увидев напоследок лицо Констанции или не взглянув на детей, которые у нас будут, не посмотрев, как они играют, не подержав их на руках, не научив ездить, стрелять и любить... Нет, сегодня не мой день.
— У меня ничего этого нет. Ни жены, ни детей — никого.
— У тебя есть друзья.
— Да.
— Отличные друзья. И я не сомневаюсь, что однажды у тебя появятся и жена, и дети.
— Да... да, однажды... и уж это-то у меня никто не заберет. Сегодня они нас не убьют.
Я никогда не понимал бессмысленной ненависти. Она подавляет любые зачатки порядочности и здравого смысла.
Когда скорбь угаснет, у тебя останутся воспоминания. Береги их. Это подарок.
Политика научила меня важному принципу: личные проблемы не должны отражаться на моих решениях.
— Вы будете молить о пощаде?
— Нет. Разве вы будете милосердны?
— Нет.
— Вам не убить человека, который уже мертв.
Лучше страдать, чем потерять ясность ума. <...> Страдания делают нас сильнее.
История порой зависит от мелких решений.
Главный секрет хорошего фокуса — заставить смотреть в другую сторону.
— Я права? На чертах вашего лица отображена внутренняя скорбь?
— У нас у всех есть секреты и тайные печали, графиня. Позвольте мне оставить свои при себе.
Тот, у кого есть ясная цель — побеждает.
Нет ничего хуже женщины, предавшей самое себя.
— Ваша храбрость и верность во время этого испытания заслуживают поощрения. У меня для вас особый дар: вы будете иметь честь казнить этого предателя.
— Но вы обещали пощадить меня!
— И я вас пощадил. Быстрая смерть — счастливая участь для вас.
— Этот человек сражался за вас.
— Чтобы спасти свою жизнь, которую вы сейчас отнимите.
— Вы дали ему слово.
— Вы принимаете сторону предателя, а не короля?
— Я солдат, а не палач.
Без любви своего народа — король ничто.
— Королевы и за меньшее теряли головы.
— А что до королей, то ни один из них не терял головы за такое преступление.
— Признайте, что спали с королевой!
— Я спал с самой одинокой женщиной в Париже.
— Не смейте оправдываться!
— С женщиной, которая много лет страдала от вашего непонимания и пренебрежения. Она терпела, пока вы разгуливали по дворцу с миледи Де Винтер, вы стыдились собственной жены и унижали ее.
— Вы дали клятву защищать меня!
— И я вас защищаю!
— Рошфор все знает о нас с королевой.
— Если его отношение к королеве — это измена, то как назвать твое?
— Любовь.
— Король оценит разницу.
Ты думал, я не помню ее, но чего нельзя забыть, так это лица матери.
— Интересно, что ждет нас впереди?
— Это не имеет значения. Если мы будем принимать все вызовы также, как и всегда. Если мы будем полны страсти, а наши сердца будут верны тому, что нам дорого. Смелости, сколько бы врагов нас не ждало. Веры в то, что тьма обязательно сменится светом.
— А любовь?
— Превыше всего.
— Знаете, Тревиль учил меня драться, когда я был юношей. Кажется, я его превзошел.
— ... Он забыл все, чему я его учил. Но вот смелости ему всегда было не занимать.
— Родители всегда хотели, чтобы я жил в таком месте.
— Они хотели, чтобы ты стал монашкой?
— Священником.
— Ну, а почему не стал?
— Я понял, что более искусно отправляю людей в ад.
Отец всегда мне говорил: этот мир не понять с помощью воли божьей. Лишь людская воля превращает жизнь в ад на земле. И лишь людская воля может это изменить.
— Мармион мой брат, если он попросит, я пойду за ним хоть в ад.
— Вам и так гореть за это в аду.
— Я уже бывал там, миледи, больше он меня не пугает.
Люди должны увидеть, что в мире еще осталась справедливость.
— Мы покидаем гарнизон?
— Гарнизона больше нет, Брухон.
— Он был нашим домом, местом, где люди могли найти защиту и справедливость, но не более — всего лишь местом. Это не гарнизон. Там, куда мы идем, где сражаемся, спасаем жизни — это и есть гарнизон. Гарнизон — это мы.
Наследие Тревиля в том, что он оставил после себя более справедливый мир.
— Мы спасли ему жизнь и это наша благодарность?
— Король хотел узнать реальную жизнь — она ему не понравилась. Кто-то же должен быть виноватым.
— Вот моя награда за доброе дело — остаться ни с чем.
— Не совсем. Ты получила мое уважение.
— Когда-то это имело для меня значение.
Хотела предупредить, Ваше Величество, чтобы решить жить человеку или нет — нужно распрощаться с совестью. Теперь вы и впрямь одиноки.
Порой человек должен следовать совести.
Я родилась, чтобы исполнить долг. У меня были привилегии, но не было свободы.