Игрок — не солист, а часть оркестра. Как только он начинает считать себя «кем-то особенным», для него всё кончено.
1 сезон
Волейбол!! (Haikyuu!!)Игрок — не солист, а часть оркестра. Как только он начинает считать себя «кем-то особенным», для него всё кончено.
Школа, из которой выходит юноша с одними лишь курсовыми познаниями, не сродненными религиозно-нравственным воспитанием с чувством долга, с дисциплиной и с уважением к старшим, не только не полезна, но часто вредна, развивая столько пагубные для каждого дела своеволие и самомнение.
Нет ничего уродливее мужчины, который мнит себя красавцем.
— О, Господи!.. — Зови меня просто Дин.
Я как солнышко. Ты не можешь просто взять и выключить его.
Я где-то читал, что больше двадцати процентов женщин причисляют себя к трем процентам самых красивых женщин в стране, сами видите, что в этой задачке не все сходится.
Когда я кажусь себе гениальным, я иду мыть посуду.
Я имею счастье проводить время с утра и до вечера в обществе гениального человека, то есть с самим собой, а это очень приятно.
— Я и не представлял, что ты такая замечательная женщина! — Спросил бы меня, я бы тебе сказала!
Чувство собственной важности заставляет нас большую часть нашей жизни быть обиженными кем-то. <…> без этого чувства мы неуязвимы.
— Может быть, это просто Божья воля? — Это не моя воля.
Миру придется немного потесниться, и еще вопрос, вместит ли он гения!
А я всё чаще замечаю, Что меня как будто кто-то подменил… О морях и не мечтаю — Телевизер мне природу заменил.
— Ты когда-нибудь думал написать книгу? — Такие люди, как я, не пишут книг. Книги пишут про них.
Дочь моя Наташенька просила Вас, чтоб Вы с собой какие-нибудь умные книги привезли. Она у меня эманципе, все у ней дураки, только она одна умная.
— То есть, как ни крути, очень важно как ты выглядишь? — Как ни крути, важно не то, как я выгляжу в глазах других, важно, как я в своих глазах выгляжу.
Всех просил: «Не равняйте меня с солнцем — ему до меня далеко!»
Я слишком красив, чтобы заниматься бумажной работой.
Перемена жизни к лучшему, сытость, праздность, развивают в русском человеке самомнение, самое наглое.
— Как ты попал на борт? Трансматизация? Кто прислал тебя? — Доктор... это мой отец. — Ну, честно говоря, это возмутительно. Что? Ты думаешь, что можешь взять своего отца без моего разрешения?! Я не таксист! — Ты материализовался вокруг нас! — О, тогда все нормально, моя ошибка.
— Что ты из себя возомнил?! — Я — плохой сон, приятель. Я – это ты, перед тем как усохнуть и сдохнуть.
У глупца есть одно преимущество перед умным: он всегда доволен собой.
Закон заменимости Лонгфелло. Когда природа оставляет прореху в чьем-нибудь уме, она обычно замазывает её толстым слоем самодовольствия.
Крина ободряюще кивнула и удалилась на кухню, оставив меня наедине с моим интеллектом, то есть практически в одиночестве.
Мой дорогой придира, право быть снобом имеют только очень умные люди.
Быть первым — это всё. Вторых не бывает. Быть вторым — отстой.
Мы начинаем путь вниз тогда, когда думаем, что мы лучше всех и нет нам замены.
…как трудно признаться себе, если у тебя есть хоть половина моего самомнения, что нравится творчество ныне живущего писателя. Трудно назвать его или их. Так что я задирал голову и смотрел только на мертвых, на Великих, хотя не знаю, умер ли Маркес?
Понимающие знают, что среди знающих мало понимающих.
Выходит, в самомнении дурь, а не в силе или слабости...
Самодурство — это не мой характер. Это — моя метода! Только она работает в этой стране, как ты видишь!
Часто люди становятся «не подарками», оттого что слишком долго думают, кому себя подарить.
Лишь тот, кто считает себя всемогущим, винит себя за всё, что творится вокруг.
Я не могу доказать справедливость своей точки зрения именно потому, что ее справедливость — очевидна.
Называть себя в печатных изданиях «мы» имеют право только президенты, редакторы и больные солитером.
Друзья, совсем недавно произошло страшное событие — Филипп Киркоров узнал, что самая яркая звезда — это Сириус, а не Филипп Киркоров.
Он думал, что он законченный актер, а оказалось, он конченый актеришко.
Когда мы сами расстроены, никто другой не смеет быть веселым, и мы от самой природы ожидаем горестного вида, если наше возлюбленное Ego опечалено чем-либо — таково наше смешное самомнение.
Я — это то одно обстоятельство, если бы не которое в жизни каждого человека, то жизнь была бы другой.
Люди, которые пытаются меня поиметь, сами потом долго лечат очко!