Им просто нужно сесть и поговорить, напомнить себе о том, как сильно они друг друга любят...
— Мам, ты не можешь встречаться с Бартом Бассом!
— Ты сказала, не важно, кто это.
— До того, как узнала, кто это.
— У него всегда одно выражение лица, он пугает меня!
— И он вырастил Чака, это пугает меня!
— Я бы спросила, как дела, но мне действительно плевать.
... если у тебя есть чувства к кому-то, ничто в этом мире больше не имеет значения.
Бог не наказывает людей за то, что они любят.
Нет ничего плохого в тайне, если правда причинит кому-то боль.
— Ты когда-нибудь думал написать книгу?
— Такие люди, как я, не пишут книг. Книги пишут про них.
— Я думала, могу начать с чистого листа, но оказалось, колледж — та же школа, только учебники дороже. Нет никакого нового начала, не важно, куда я иду, что делаю, прошлое следует за мной по пятам.
Я всему миру пыталась доказать, что я изменилась, но, думаю, я обманывала саму себя.
— Да, вот этот младенец вырастет гораздо умнее остальных и станет для них белой вороной. И он будет заносчивым.
— Да неужели. Видишь эту малышку, когда она вырастет, у неё будут шикарные волосы и замечательная улыбка, но проблемы с её отцом помешают ей доверять людям.
— А эта малышка таких дел натворит, что люди возненавидят её.
— Мне нужно было сделать выбор, и я выбрала себя.
— Финал не изменится от того, что ты расскажешь ей о своих чувствах. Ты только запутаешь её еще больше.
— Я поговорю с Блэр. И даже если я камикадзе, обрекающий себя на катастрофу, это моя катастрофа. И мой финал.
Нельзя получить приз без борьбы.
— Он идет, — произнесла Серена.
— Кто идет? — встряхнула ее Шу. Мысль от осознания того, о ком именно Серена говорила пугала ее.
— Охотник, Шу, — произнесла Серена. — Боюсь, он убьет всех до единого во Ферри Тейл...
Я просто останусь дома, съем много мороженого и напишу о том, что настоящая любовь есть не что иное, как миф.
Знаешь, видеть кого-то с твоим бывшим нелегко... даже если ты к этому готова.
Пожалуйста, остановись. Даже если это ранит меня, будь честен со мной на секунду и скажи мне правду.
Я не думаю, что я готова. Я все еще иногда скучаю, Дэн. Больше, чем иногда. Всегда.
— Он хочет встретиться со мной на крыше.
— Крыша?
— Ну, таким образом, если он не ответит мне взаимно, то я просто могу спрыгнуть.
У нас ремонт. Ты же знаешь маму: «Если что-то не сломано – сломай!».
— Когда ты вот так улыбаешься, ты похож на бросающего в дрожь Чеширского Кота. Только реального. В чем твой секрет? Если он легален, я тоже хочу.
— Это не вещество, это внутреннее состояние. Слово....
— Дай угадаю.. грязное слово?
— ДА.
— «Да» — это грязное слово?
— Само слово и есть «да». Я всему говорю «да». Если есть возможность, я цепляюсь за нее. Нет ничего, что бы я ни попробовал хоть раз, даже счастье.
— Вдохновляет, я все лето ему твержу сняться в коммерческом ролике.
— Ты, конечно, издеваешься, но если мне предложат, знаешь, что я отвечу?
— Дай угадаю...
— ДА!
— Тебя как представить? Моим сыном?
— Дико слышать от тебя такие вещи, которые меня возбуждают.
— Это уже случай для психотерапии.
Дома нет, пока мы не дома.
Не люди говорят, кто ты есть. Ты говоришь им.
— Сегодня в первые за все лето вижу, как ты смотришься в зеркало. Думала, когда ты сделаешь это, то превратишься в камень. Должно быть сильно нервничаешь, если так рискуешь?!
— Чак, почему ты куришь у меня в ванной?
— Потому что, если буду курить у себя, родители поймут, что это я, сестричка.
— Какая мерзость! Надо их закрыть.
— Туалеты?
— Нет, людей. Вдруг все забыли, что существует душ.
— Хочешь пойти с парнем, которого не знаешь?
— Хуже тех, кого я знаю, ты быть не можешь.