Люди, да что с вами такое? Приходишь, вы плачете, не приходишь — торопите...
Спокойней, Билл, а то твой преждевременный инфаркт испортит мне отпуск.
Видишь ли, Илюша, женщины превосходят мужчин в эмоциях. Допустим, девушка добрая – так она и милее, и жалостливее, и терпеливее существа мужского пола. Но вот если злобна – пиши пропало. Самый последний подонок не дойдёт до уровня подлости, который легко преодолеет осатаневшая от злобы женщина. Она предаст, убьёт, уничтожит – только бы отомстить обидчику. Война по природе своей и не может быть мужчиной. Она страстна, коварна, беспощадна, яростна – полный набор женских качеств.
Говорят, война — лучший друг смерти, но мне следует предложить вам иную точку зрения. Война для меня — как новый начальник, который требует невозможного. Стоит за спиной и без конца повторяет одно: «Сделайте, сделайте…» И вкалываешь. Исполняешь. Начальник, однако, вас не благодарит. Он требует ещё больше.
За свои годы я перевидал великое множество молодых мужчин, которые думают, что идут в атаку на других таких же.
Но нет.
Они идут в атаку на меня.
Впрочем, я и раньше вам жаловался: в этом веке, доверху забитом информацией и высокими технологиями, дети взрослеют рано. В полных девять лет – это уже старики, серьёзно утомленные жизнью и покемонами.
Бояться нужно не того, что вокруг нас, а того, что у нас в душе.
Ты ни в грош не ставишь свою жизнь, полагая, что рано или поздно все вернется на круги своя. Но человеческая душа – это тебе не игрушка. Она очень уязвима и недолговечна, хотя гораздо сильнее, чем ты думаешь и намного ценнее, чем можешь представить.
Вам просто нужно научиться верить в то, чего не существует. Иначе откуда это возьмется?
Где тот, кто хоть как-то возместит украденную жизнь? Кто утешит его в тот миг, когда коврик жизни выдернули у него из-под ног?
Признайте, что выбор колбасы сейчас значительно превышает выбор разумных политиков.
Ты не находишь, что мир, в котором людей убивают и они после этого не умирают, заслуживает название чертовски глупого мира?
Театр... В этом что-то есть, что-то почти божественное. Внутри огромного мира люди построили мирок, который отражает окружающее точно так же, как капля воды вбирает в себя всю округу. Но всё же... в этот же мирок люди вобрали все те вещи, от которых всегда пытались бежать, — ненависть и страх, тиранию и жестокость. Люди истово желают избавиться от самих себя, однако все искусства, изобретенные людьми, только укрепляют стены этой темницы...
История — это всего-навсего набор рассказов. Ведь прошлое нужно вспоминать, а память состоит из слов. Кто точно расскажет нам, как поступал тот или иной король, живший за тысячелетие до нас? Остались лишь воспоминания да слова. И, разумеется, пьесы.
Она не сказала ему «прощай». Не смогла и, пробыв около Руди еще несколько минут, с трудом оторвалась от земли. Всегда удивляюсь, на что способны люди, особенно когда по их лицам текут потоки и они, шатаясь и кашляя, идут вперед, ищут и... находят.
– Я всегда хотел знать, – горько проговорил Ипслор, – что в этом мире есть такого, из-за чего стоит жить?
Смерть обдумал его вопрос и наконец ответил:
– Кошки, кошки — это хорошо.
— Храбрость — она ведь сродни сумасшествию...
— А сумасшествие — обратная сторона гениальности!
Все мы видим одно и то же, <…> но воспринимаем по-разному. Каждый по-своему. В зависимости от своих вкусов, предпочтений, воспитания, привитого нам понимания красоты. Ведь даже женская прелесть не воспринимается однозначно. Каждый из нас видит то, что хочет увидеть.
— Ты нарушаешь все законы Вселенной!
— Этой Вселенной.
— Любой Вселенной!
— Для начала нужно научиться верить в маленькую ложь.
— Чтобы потом поверить в большую?
— Да. Правосудие, жалость и все остальное.
— Но это не одно и то же!
— Ты так думаешь? Тогда возьми Вселенную, разотри в порошок, просей через самое мелкое сито и покажи мне атом справедливости или молекулу жалости. И, тем не менее, ты поступаешь так, словно в мире существует идеальный порядок, словно существует справедливость во Вселенной...
ГОСПОДИН, НАМ ИЗВЕСТНО, ЧТО МЫ ЕСМЬ ПОРЯДОК И МЫ ЕГО СОЗДАЕМ… МЫ ЕСМЬ НАДЕЖДА. МЫ ЕСМЬ МИЛОСЕРДИЕ. И МЫ ЕСМЬ СПРАВЕДЛИВОСТЬ. НЕТ НИЧЕГО. ЕСТЬ ТОЛЬКО МЫ. ВСЕ, ЧТО СУЩЕСТВУЕТ, ЭТО МЫ. НО МЫ ДОЛЖНЫ ЛЮБИТЬ. ИБО ЕСЛИ МЫ НЕ ЛЮБИМ, ЗНАЧИТ, НЕ СУЩЕСТВУЕМ. А ЕСЛИ МЫ НЕ СУЩЕСТВУЕМ, ЗНАЧИТ, НЕТ НИЧЕГО, КРОМЕ СЛЕПОГО ЗАБВЕНИЯ. НО ДАЖЕ ЗАБВЕНИЕ КОНЕЧНО. ГОСПОДИН, МОЖЕШЬ ЛИ ТЫ ДАРОВАТЬ МНЕ НЕМНОГО ВРЕМЕНИ? ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ВЕРНУТЬ УТРАЧЕННОЕ РАВНОВЕСИЕ. ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ОТДАТЬ ТО, ЧТО БЫЛО ПОЛУЧЕНО. РАДИ УЗНИКА В БАШНЕ И ПОЛЕТА ПТИЦ. ГОСПОДИН, НА ЧТО ОСТАЕТСЯ НАДЕЯТЬСЯ УРОЖАЮ, КАК НЕ НА ЛЮБОВЬ ЖНЕЦА?
Во Вселенной, которая полна чудес, люди придумали такую вещь, как скука!
— Когда тебе надоест задавать вопросы?
— Никогда не надоест.
— Но ответа ты не получишь.
— Часто мне кажется, что задать вопрос даже важнее.
— ... ВОТ, ЭТО ТЕБЕ, НЕ СТОИТ БЛАГОДАРНОСТИ, СЧАСТЛИВОГО СТРАШДЕСТВА, И ВЕДИ СЕБЯ ХОРОШО. Я СРАЗУ УЗНАЮ, ЕСЛИ ТЫ БУДЕШЬ ВЕСТИ СЕБЯ ПЛОХО. ХО. ХО. ХО.
— Хозяин, ты вдохнул в эту маленькую жизнь немного волшебства, — восхитился Альберт, когда очередной ребёнок счастливо упрыгал.
— МНЕ НРАВИТСЯ ВЫРАЖЕНИЕ ИХ ЛИЦ, — признался Санта-Хрякус.
— То есть смесь страха, восторга и непонимания того, что нужно делать: плакать, смеяться или писать в штаны?
— ДА, ИМЕННО ЭТО Я НАЗЫВАЮ ИСТИННОЙ ВЕРОЙ.
— Ты мне подмигнул! Я думала, у тебя есть план!
— КОНЕЧНО. Я ПЛАНИРОВАЛ ПОСМОТРЕТЬ, КАК ТЫ ПОСТУПИШЬ.
Для каждого солнце гаснет в одиночку.
— Кто ты?
— Я смерть.
— Ты пришел за мной?
— Я уже давно следую за тобой.
— Я не удивлен.
— Готов?
— Мое тело боится, а душа нет.
Там, где пахнет золотом, пахнет и свинцом.
Я живу по законам Периша: ищу капельку восторга, немного безумия, всё то, без чего жить нельзя.
Нарушать естественный порядок не так потешно, когда приходится разгребать последствия.
— И до тех пор, пока твои действия идут вразрез равновесию, ты будешь подчиняться!
— Вы уж простите, если я кланяться не буду!
— Я пристально слежу за тем, чтобы владыка общался лишь с достойными...
— Судя по всему, ты с ним нечасто видишься.
— Твои тайны исчезнут вместе с тобой, старый дурак…
— Мои тайны, но не твои…
Кто ты такой, чтобы просить Смерть об одолжении?
— Открывай Врата!
— Ты не пройдёшь, пока я жив!
— Воля твоя...
— Отсюда ты кажешься совсем маленьким, Всадник.
— Сменишь точку зрения, когда я тебя убью.
— Тебя не удивляло, Смерть, почему ты цел и невредим, а все вокруг тебя сохнут и гниют от порчи? Не потому ли, что ты уже был отмечен грехом предательства. И как ты можешь победить то, что уже поселилось в твоём сердце? Ты не сможешь остановить меня, не обрекая свою душу на вечные муки.
— Значит, так тому и быть.
— Возьми меня за руку еще раз, брат.… [последние слова Авессалома, после проигрыша битвы со Смертью]
Что ты делаешь, я не люблю, когда со мной играют.
— Зря ты вышел из своей могилы.
— Ты после битвы сдаёшься? А что будет, если я убью чемпиона?
— Да. Я повинуюсь.
— Бледный всадник, от тебя несет жизнью и протухшими душами, тебя здесь не ждали.
— Надо же! А я только начал привыкать к внешней атмосфере.
— Давай, убей её!!!
— В битве сражался я, а не ты, и мне решать, убивать её или нет.