Я клянусь, —
Им молитвой не помочь.
Однажды эмир позвал Ходжу Насреддина и спросил: «Можешь ли ты обучить моего любимого ишака богословию, чтобы он знал столько же, сколько я сам?» И Ходжа ответил: «О пресветлый эмир! Этот замечательный ишак не уступает остротой своего ума ни одному из твоих министров, ни даже тебе самому, я берусь обучить его богословию, и он будет знать столько же, сколько знаешь ты, и даже больше, но для этого потребуется двадцать лет». Эмир велел выдать ему из казны пять тысяч таньга золотом и сказал: «Бери этого ишака и учи его, но, клянусь Аллахом, если через двадцать лет он не будет знать богословия и читать наизусть Коран, я отрублю тебе голову!»
— Ну, значит, ты заранее можешь проститься со своей головой! — сказали люди. — Да где же это видано, чтобы ишаки учились богословию и наизусть читали Коран!
— Таких ишаков немало и сейчас в Бухаре, — ответил Ходжа Насреддин. — Скажу еще, что получить пять тысяч таньга золотом и хорошего ишака в хозяйство — это человеку не каждый день удается. А голову мою не оплакивай, потому что за двадцать лет кто‑нибудь из нас уж обязательно умрет — или я, или эмир, или этот ишак. А тогда поди разбирайся, кто из нас троих лучше знал богословие!
Стояло засушливое лето, и фермеры, жители небольшого посёлка, были обеспокоены тем, что будет с их урожаем. В один воскресный день после мессы они обратились к своему пастору за советом.
— Отец, мы должны что-то делать, или мы потеряем урожай!
— Всё, что от вас требуется, — это молиться с абсолютной верой. Молитва без веры — это не молитва. Она должна исходить из сердца, — ответил священник.
Всю следующую неделю фермеры собирались дважды на день и молились, чтобы Бог послал им дождь. В воскресенье они пришли к священнику.
— Ничего не получается, отец! Мы каждый день собираемся вместе и молимся, а дождя всё нет и нет.
— Вы действительно молитесь с верой? — спросил их священник.
Они стали уверять его, что это так. Но священник возразил:
— Я знаю, вы молитесь без веры, потому что ни один из вас, идя сюда, не захватил с собой зонтик!
История преподобного Амвросия Оптинского. Батюшка очень любил ее рассказывать.
В одной семье жил попугай и научился говорить: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя». Как-то попугай вылетел в форточку, его схватил коршун.
— Господи Иисусе Христе, помилуй мя, — прохрипела несчастная птица.
Коршун от неожиданности разжал когти. Попугай был спасен.
— Вот, — говорил батюшка, — что бывает, когда бездумно произносишь слова молитвы. А если внимательно?
Тогда «коршуны» разлетаются.
Никогда не говори, что Господь на твоей стороне; лучше молись о том, чтобы тебе самому быть на стороне Господа.
Учите детей молиться. «Научайте детей не словам только молитвы, а знакомьте их с состоянием и опытом молитвы. Не делайте молитву слишком краткою, не бойтесь за усталость детей, введите их в труд молитвы, объясняя им науку собирания мыслей и бодренного предстояния ума перед Богом. Молитесь сами при них с горячностью и усердием: теплота вашего сердца сообщится и их сердцам, они узнают утешения, находимые в молитве, и она будет для них отрадою и прибежищем во всех испытаниях и скорбях жизни».
Будет хорошо, если родители станут показывать ребенку, что они расстраиваются от его бесчинств. Но пусть они на него не давят и молятся. Молитва, совершаемая с болью, приводит к положительным результатам.
Господи! Дай моим рукам Твою нежность! Моему слову Твою доброту! Научи меня видеть. Просто – будь со мной рядом...
— Это не молитва. Что для тебя действительно важно?
— ... Грейс.
— Ты хочешь вернуть её?
— Нет... Я хочу, чтобы она была счастлива — не важно, каким образом. Я хочу, чтобы она встретила того, кто бы относился к ней со всей той любовью, которую я должен был ей дать. Я хочу, чтобы она встретила того, кто бы смотрел на неё так, как я смотрю на неё — твоими глазами.
— Вот теперь это молитва, Брюс.
Молитва должна оставаться без ответа, иначе она перестает быть молитвой и становится перепиской.
Прости меня, пожалуйста, прости меня. Я так часто это говорю, но верю в Бога искренне. Я измучил вас, а вы всё равно со мной, затащил сюда, в эту жару, я благодарен вам, я живу только терпением вашим, верностью. Я молю за вас, знаешь как? Господи, пусть все будет хорошо и с самого начала всех — кто жив, кого нет, всех — у Бога мёртвых нет: мама, отец, мама Женя, Марина, Дися, Лида, Володя, Галя, Лева, Артур, Андрей, Вася, Толя, Севка, Татьяна, Аркадий, Никита, Вениамин, Леонид, Ксюша. Если сбиваюсь или забываю, то опять, с самого начала всех — Господи, пусть им всем будет хорошо, всем, кто меня любил, кем я жив, даже тем, кто ушёл и забыл, пусть им всем будет хорошо, Господи, дай мне сил высказать, как я их всех люблю, ведь зачем-то я жив, зачем-то они со мной. Я разберусь обязательно. Может я не умер сегодня, чтоб понять, зачем я жив. Господи, дай сил...
Я молился, чтобы она не смогла жить без меня.
Ну, что, кончил разговаривать с воображаемым другом?
— Кстати, дождя давно нет, ты что-то делаешь?
— А что я могу сделать?
— Молись?
— Каждый вечер молюсь Иисусу.
— Обращайся выше.
===========================================
— Скажи, как там с дождём, что-нибудь делаешь?
— А что я могу поделать?
— Молиться, что же еще?
— Каждый вечер молю Иисуса.
— Так обратись к нему с утра.
— Вы когда-нибудь молили о смерти?
— Нет. глупо просить о роскоши в такие времена...
— Ты молишься богам?
— Да. Старым и новым.
— Есть только один бог, и имя его — смерть. А смерти мы говорим только одно — «Не сегодня».
В детстве я молил бога о велосипеде... потом понял, что бог работает по-другому... я украл велосипед и стал молить бога о прощении.
Я просила силы – и Бог послал мне испытания, чтобы закалить меня.
Я просила мудрости – и Бог послал мне проблемы, над которыми нужно ломать голову.
Я просила мужества – и Бог послал мне опасности.
Я просила любви – и Бог послал несчастных, которые нуждаются в моей помощи.
Я просила благ – и Бог дал мне возможности.
Я не получила ничего из того, что хотела, но я получила все, что мне было нужно!
Бог услышал мои молитвы...
Я отчаянно пыталась молиться, но не знала, как. Если Бог существует, Он достаточно могуществен, чтобы понять, чего я желаю, пусть даже мне не удается облечь свои мысли в слова.
Помолись за меня! Господи, пожалуйста, если Ты слышишь меня и не очень занят, осыпая золотом счастливчика, прошу Тебя, сделай мне одолжение и промой мозги моей семье, пусть они хоть раз подумают о том, чего хочу я! Спасибо Тебе за внимание и терпение. Можешь продолжать осыпание золотом.
Говорят, что молитва — это когда ты говоришь с Богом, а медитация — когда слушаешь Бога.
Утешения нет ни вверху, ни здесь... Только мы — маленькие, одинокие, суетящиеся, воюющие друг с другом... Я молюсь себе, за себя.
Любая молитва, будь то просьба, заступничество, благодарение или хвала. Молитва – не бегство от мира: напротив, это борьба. Она всегда предполагает усилие, ибо это прежде всего духовная битва. Битва с самим собой.
Желание молиться – даже если не получается – это уже молитва.
Избавь нас Господь от тех, кто думает, что исполняет Его волю!
Служить Богу — значит делать людям добро, но многие считают, что молитва — это более легкий вид служения и предпочитают именно его.
... И тогда я понял, что слезы не могут вернуть мертвых к жизни. Есть еще одна вещь, которую следует знать про слезы — они не могут заставить того, кто тебя больше не любит, полюбить тебя снова. Молитвы похожи на слезы. Я все думаю, сколько слез и молитв люди тратят на Бога, пытаясь сделать так, чтобы то, что случилось не повторялось. Но по-моему Дьявол предпочтительней Господа. Я понимаю, зачем люди хотят, чтобы он был рядом: хорошо, когда есть кто-то, на кого можно свалить вину за плохие поступки, которые ты совершил.
Боги смеются над молитвами и королей, и пастухов.
Когда боги хотят наказать тебя, они внимают твоим молитвам.
— Святых трогать не надо <…>. Святые держат нейтралитет.
— Не всегда, — сказал Равик.
— В тяжелые времена у Бога всегда есть какой-то шанс. Не раз я уже видела здесь атеистов за молитвой. <…> А вам разве не приходилось молиться, когда вас брали за горло?
— Отче наш, сущий на небесах...
— Спорное утверждение.
Внимательность к другим людям Бог дает нам не для того, чтобы выискивать их оплошности, а для того, чтобы молиться за них.
— То, что Господь не отвечает, еще не значит, что ему наплевать.
— А тогда почему он не дает то, чего я прошу?
— Господь не может отвечать на все молитвы и давать все, что захочешь. Это уничтожит смысл жизни.
— Это как?
— Если Господь будет отвечать на все молитвы, нам нечего будет делать. Жизнь состоит из проблем и преодоления этих проблем. Мы растем и учимся на этих проблемах. Если Господь будет все делать за нас, тогда нет смысла в нашем существовании.
Одному Богу известно, как Ему надоели эти вопли, взывающие к Нему.
Всем известна молитва Стендаля: Господи, если ты существуешь, сжалься над моей душой, если она у меня есть.
Всем нужен Бог. Но не всякий может помолиться — грехи не пускают.
Некоторые мысли — те же молитвы. Есть мгновения, когда душа, независимо от положения тела, — на коленях.
Каждая душа — это поприще борьбы Света с демоническим началом. Душа подобна путнику, перебирающемуся через шаткий мост. С каждого берега протягивается к нему рука помощи, но чтобы принять эту помощь, путник должен протянуть руку сам. Такой рукой на берегу Света является каждый благой выбор, каждый правый поступок и каждое светлое движение души, в том числе и молитва.
Если судьба бросает тебя на колени — вставай!… Если она бросает тебя на колени снова и снова — что ж, разве это не лучшая поза для молитвы?
Люди принимают всё так серьёзно, что это становится обузой для них. Учитесь больше смеяться. По мне, смех так же свят, как и молитва.
— Помолитесь со мной?
— Нет, не имею привычки поощрять чужие суеверия.