To lie a little is not possible: he who lies, lies the whole lie.
Солгать чуть-чуть — невозможно; тот, кто лжёт, лжёт до конца.The supreme happiness of life consists in the conviction that one is loved; loved for one’s own sake—let us say rather, loved in spite of one’s self.
Высшее счастье жизни — это уверенность в том, что вас любят: любят ради вас самих, вернее сказать — любят вопреки вам...В пору первой любви душой овладевают гораздо раньше, чем телом; позднее телом овладевают гораздо раньше, чем душой, иногда же о душе и вовсе забывают.
Какова у человека философия, такова и жизнь. Как постелешь, так и выспишься.
Возлюбленной вовсе не следует вечно смеяться. Это поощряет мужчин к измене. Видя её весёлой, не чувствуешь раскаяния; а если она печальна, как-то становится совестно.
Руки матерей сотканы из нежности — дети спят на них спокойным сном.
От неё не осталось ничего, кроме прекрасных больших глаз, на которые больно было смотреть, потому что, будь они меньше, в них, пожалуй, не могло бы уместиться столько печали.
Удел множества людей именно таков: проявлять себя наполовину.
Смех — это солнце: оно прогоняет с человеческого лица зиму.
Здесь и там валялись трупы, лужи крови стояли на мостовой. Мне запомнился белый мотылек, порхавший посреди улицы. Лето остаётся летом.
Взгляд — это искра.
Пускай земля обагрена кровью, — луна сохраняет белизну своего света.
Нежность и глубина — в этом вся женщина, в этом всё небо.
Однажды я встретил на улице влюбленного нищего. На нем была старая шляпа, пальто потерлось на локтях, башмаки его протекли, а в душе сияли звезды.
Окунувшись в грязь, женщина превращается в камень.
Убегать нужно так, чтобы не оставалось следов.
Недостаточно быть счастливым, надо быть в мире с самим собой.
Книги — это друзья, бесстрастные, но верные.
Всякий способ молиться хорош, лишь бы молитва была от души. Переверните молитвенник вверх ногами, но душою слейтесь с бесконечностью.
Если нам что-либо не по душе, это ещё не дает права роптать на бога.
То, что ночью причиняет страх, днем вызывает любопытство.
Дети быстро свыкаются с радостью и светом, так как они сами — радость и свет.
Самые жестокие люди иногда смягчаются, когда хвалят их детей.
Некоторые мысли — те же молитвы. Есть мгновения, когда душа, независимо от положения тела, — на коленях.
Если есть что-либо более страшное, чем плоть, погибающая от недостатка хлеба, так это душа, умирающая от жажды света.
В иные часы попытайтесь проникнуть сквозь потемневшее лицо задумавшегося человека, загляните в его душу, в эти потемки, и вы увидите, что там под наружным спокойствием происходят битвы исполинов, как у Гомера, проносятся страшные видения, как у Данте.
Горе тому, кто любит только тела, формы, видимость! Смерть отнимет у него всё. Старайтесь любить души, и вы найдёте их вновь.
Учите невежественных людей всему, чему только можете; общество виновно в том, что у нас нет бесплатного обучения; оно несет ответственность за темноту. Когда душа полна мрака, в ней зреет грех. Виновен не тот, кто грешит, а тот, кто порождает мрак.
В некоторые минуты душа приходит на помощь телу и вселяет в него бодрость. Это единственная птица, оберегающая собственную клетку.
Существуют души, инстинктивно движущиеся к мраку, идущие в жизни не вперед, а назад, непрестанно погрязающие глубже во зле.
Какое ужасное состояние — быть растроганным!
Быть гранитом и усомниться! Быть изваянием кары, отлитому из одного куска по установленному законом образцу, и вдруг ощутить в бронзовой груди что-то непокорное и безрассудное, почти похожее на сердце! Дойти до того, чтобы отплатить добром за добро, хотя всю жизнь он внушал себе, что подобное добро есть зло!
Быть сторожевым псом — и ластиться к чужому! Быть льдом — и растаять! Быть клещами — и обратиться в живую руку! Почувствовать вдруг, как пальцы разжимаются. Выпустить пойманную добычу — какое страшное падение!
Человек-снаряд вдруг сбился с пути и летит вспять!
Приходилось признаться самому себе в том, что непогрешимость не безгрешна, что в догмат может вкрасться ошибка, что в своде законов сказано не всё, общественный строй несовершенен, власть подвержена колебаниям, нерушимое может разрушиться, судьи такие же люди, как все, закон может обмануться, трибуналы могут ошибиться! На громадном синем стекле небесной тверди зияла трещина.
То, что происходило в душе Жавера, в его прямолинейной совести, можно было сравнить с крушением в Фампу: душа его словно сошла с рельсов, оказалась разбитой вдребезги, столкнувшись с Богом.
Нигде ум не встречает таких необычайных проблесков, таково таинственного мрака, как в человеческой душе; нет ничего страшнее, сложнее, таинственнее и бесконечнее. Есть зрелище величественнее моря, это — небо; есть зрелище величественнее неба — это душа человеческая.
Всем известна повадка кошек останавливаться у приотворенной двери и прохаживаться между её створок. Кто из нас не говорил кошке: «Да ну, входи же!». Есть люди, которые, попав в неопределённое положение, так же склонны колебаться между двумя решениями, рискуя быть раздавленными судьбой, внезапно закрывающей для них все выходы. Слишком осторожные, при всех их кошачьих свойствах и благодаря им, иногда подвергаются большей опасности, чем смельчаки.
Правдива или лжива людская молва, она часто играет в жизни человека, и особенно в его дальнейшей судьбе, не менее важную роль, чем его поступки.
Вера! Вот что необходимо человеку. Горе не верующему ни во что!
Обладай зрение способностью видеть внутренний мир нашего ближнего, можно было бы гораздо вернее судить о человеке по его мечтам, нежели по его мыслям.
Часто случается, что в самые мучительные минуты жизни, когда всего нужнее владеть собою, все нити наших мыслей вдруг обрываются.
Наслаждаться — какая жалкая цель и какое суетное тщеславие! Мыслить — вот подлинное торжество души!
Меньше славы, зато больше свободы.
Зима превращает падающую с неба воду и сердца людей в камень.