... Я был счастлив в то время, потому что знал: пусть мы не вместе, она существует. Само по себе это уже было чудом.
— Вы её любили?
— Да.
— Как сильно?
— Я её любил.
Я молился, чтобы она не смогла жить без меня.
Я хотел, чтобы Земля перестала вращаться, чтобы эта ночь никогда не кончалась. Я не хотел с ней расставаться. Никогда.
— Тебе не кажется, что нам хорошо вместе?
— Да.
— Ты согласен?
— Да.
— Мне кажется, нам с тобою хорошо вместе... Я люблю быть с тобой, потому что никогда не скучаю. Даже когда мы не разговариваем, даже когда ты до меня не дотрагиваешься, даже если мы в разных комнатах, я не скучаю. Наверно, потому, что я тебе доверяю, тебе и твоим мыслям. Понимаешь? Я люблю тебя и все, что вижу, и то, чего не вижу. А ведь я вижу твои недостатки. Но, знаешь, мне кажется, твои недостатки дополняют мои достоинства. Мы боимся разных вещей. Даже наши демоны уживаются вместе! Ты лучше, чем хочешь казаться, я — наоборот. Мне необходим твой взгляд, чтобы... чтобы быть материальной, что ли. Как это по-французски? Устойчивей? Как говорят, когда человек интересен своим внутренним миром?
— Глубиной?
— Точно! Я похожа на воздушного змея — если кто-нибудь не держит в руках катушку, я — пфффр — и улетаю... А ты... знаешь, это забавно, ты достаточно силен, чтобы меня удержать, но при этом тебе хватает ума отпускать меня на волю...
Браво! Браво! Браво!
Мы все похоронили: друзей, мечты и любовь, — а теперь похороним и себя! Браво друзья!
Жить гораздо веселее, если ты счастлив.
Я тогда кивала, но не понимала. Я не понимала этого человека, столь скупого на эмоции, подавлявшего все свои чувства. Постоянно держать себя в узде из страха показаться слабым — этого я никогда не могла понять! В моей семье обниматься и целоваться было также естественно, как дышать.
... ездить на пикник, спать после обеда на берегу реки, есть персики, креветки, круассаны, слипшийся рис, плавать, танцевать, покупать себе туфли, белье, духи, читать газету, глазеть на витрины, ездить на метро, следить за временем, пихать тебя в постели, чтобы ты подвинулся, стелить белье, ходить в Оперу, съездить в Бейрут, в Вену, посещать бега, ходить за покупками в супермаркет, готовить барбекю, злиться, потому что забыл уголь, чистить зубы одновременно с тобой, покупать тебе трусы, стричь газон, читать газету из-за твоего плеча, отнимать у тебя арахис, ходить по погребкам на Луаре и в Хантер-Вэлли тоже, идиотничать, трепаться, познакомить тебя с Мартой и Тино, собирать ежевику, готовить еду, съездить еще раз во Вьетнам, поносить сари, будить тебя, когда ты храпишь, сходить в зоопарк, на блошиный рынок, поехать в Париж, в Лондон, в Мелроуз, на Пикадилли, петь тебе песенки, бросить курить, попросить тебя подстричь мне ногти, покупать посуду и всякую ненужную всячину, есть мороженое, смотреть на людей, выиграть у тебя в шахматы, слушать джаз, регги, танцевать мамбу и ча-ча-ча, скучать, капризничать, дуться, смеяться, щекотать тебя, приручить тебя, подыскать дом с видом на луг, где пасутся коровы, нагружать доверху тележки в супермаркетах, побелить потолок, сшить шторы, часами сидеть за столом с интересными людьми, дергать тебе за бородку, подстричь тебе волосы, полоть сорняки, мыть машину, любоваться морем, перебирать барахло, звонить тебе снова и снова, ругаться, научить вязать и связать тебе шарф, а потом распустить это уродство, подбирать бездомных кошек, собак, попугаев, слонов, брать напрокат велосипеды и не кататься на них, валяться в гамаке, перечитывать бабушкины комиксы 30-х годов, перебирать платья Сюзи, пить в тенечке «Маргариту», жульничать, научиться гладить утюгом, выбросить утюг в окно, петь под дождем, сбегать от туристов, напиться, выложить тебе все начистоту, а потом вспомнить, что этого делать нельзя, слушать тебя, держать за руку, подобрать утюг, слушать песни, ставить будильник, забывать чемоданы, остановиться на бегу, выбрасывать мусор, спрашивать, любишь ли ты меня по — прежнему, ссориться с соседкой, рассказывать тебе о моем детстве в Бахрейне, описывать перстни моей няньки, запах хны и шариков амбры, делать наклейки для банок с вареньем...
И все в том же духе страница за страницей. Страница за страницей. Я перечислил тебе, что пришло в голову, что вспомнил. Это было невероятно.
— И как давно ты этим занимаешься?
— Начала, как только ты ушел.
— Но зачем?
— Потому что мне скучно, — веселым тоном ответила она, — представь себе — я умираю от скуки!
Пока я шел к ней, я потихоньку бил себя в грудь.
Отстукивал по моему бедному сердцу, чтобы оно забилось.
Какой странный человек… Похож на рыбу… Вечно уворачивается и всегда выскальзывает из рук…
Забавно, как некоторые образные выражения оказываются не просто образными. Ведь нужно хоть однажды сильно испугаться, чтобы понять, что такое «холодный пот», или серьезно поволноваться, чтобы осознать, каково оно, когда «сосет под ложечкой». Разве не так?
«Брошенная женщина» — то же самое. И кто только такое придумал?
Какой смелостью надо обладать, чтобы однажды утром взглянуть на себя в зеркало и задать себе вопрос: «Имею ли я право на ошибку?» Отчетливо произнести каждое слово… Какой смелостью надо обладать, чтобы взглянуть жизни в лицо — и не увидеть в ней ничего стабильного, ничего гармоничного. И все сломать, разворотить — из чистого эгоизма? Конечно, нет, хотя… Так в чем же дело? Инстинкт выживания? Прозорливость? Страх смерти?
Мужество быть откровенным с самим собой. Хоть раз в жизни. Противостоять себе. Только себе. Себе одному — «Право на ошибку» — простое выражение, всего несколько слов, но кто тебе скажет, есть ли оно у тебя? Кто, кроме тебя самого?
Тебе кажется, что ты бросил якорь, — но это ловушка. Ты принимаешь решения, берёшь на себя обязательства, получаешь кредиты, ну и рискуешь, конечно. Покупаешь дома, селишь малышей в розовые детские, и каждую ночь спишь в объятиях супруга. И радуешься... Как это у нас говорилось? Радуешься согласию. Да, именно так мы и говорили, когда были счастливы. И даже когда уже не были...
Сколько времени помнишь запах человека, который тебя любил? А когда сама перестаешь любить?
Мне нужны песочные часы.
... Я ощущаю его нежные прикосновения к моей шее, слышу его голос, чувствую жар его тела, запах кожи. Всё как всегда.
Всё как всегда...
Достаточно закрыть глаза.
Он поднёс стакан к моим губам, и его виски показались мне омерзительным. Я несколько дней ничего не ела и сразу опьянела. Нож скользил по луковой шелухе, затылок отпустило.
Сейчас отрежу себе палец.
Мне было хорошо.
Ведь те, кто приносит несчастья, тоже страдают... Тех, кого бросают — все жалеют, утешают. Но как быть с теми, кто уходит?
Я вижу, как люди страдают — понемножку, самую малость, совсем чуть-чуть, но этого хватает, чтобы все испортить... Люди живут вместе, потому что цепляются за свою никчемную, неблагодарную жизнь. Компромиссы, противоречия... И ничего другого... Браво, браво, браво! Мы всё похоронили: друзей, мечты и любовь, — а теперь похороним и себя. Браво, друзья!
Я говорила себе: «Давай, надо выплакаться раз и навсегда. Вылить все слёзы, выжать, как губку, моё большое печальное тело и перевернуть страницу. Думать о другом. Идти вперёд мелкими шажочками и всё начать сначала».
Мой свекор старательно резал морковь кружочками. Всегда забавно наблюдать за мужчиной, который впервые в жизни готовит еду. Ох уж эта манера точно следовать рецепту, будто Жинетта Матио — верховная богиня кулинарного искусства!
Я влюбился — словно заболел. Сам того не желая, не веря, против своей воли, не имея возможности защититься, а потом... — Он откашлялся. — А потом я потерял её. Так же внезапно.
Зачем проявлять слабость?
Чтобы били сильнее?
Хотелось курить. Вот идиотство, я бросила много лет назад! Бросила-то бросила, но жизнь есть жизнь... Вы проявляете чувство стойкости, а потом однажды зимним утром плетётесь по холоду четыре километра, чтобы купить пачку сигарет, или, например, любите мужчину, заводите с ним двоих детей, и потом однажды зимним утром узнаёте, что он от вас уходит, потому что полюбил другую. Говорит, что ему жаль, что он ошибался.
Как по телефону: «Извините, я ошибся номером».
Пожалуйста, пожалуйста.
Мыльный пузырь!
Мы весело шутили — мы были хорошими актерами, умели делать хорошую мину при плохой игре.
Он улыбался в ответ. Если ЭТО можно назвать улыбкой.
Я села и взялась руками за голову.
Мне хотелось её отвинтить, положить перед собой на пол и точным ударом ноги отправить ее как можно дальше.
Так далеко, чтобы её больше никто и никогда не нашел.
Но я и по мячу-то бить не умею.
Наверняка бы промахнулась.
Люди с нечистой совестью очень сильны по части поиска предлогов. Очень сильны.
И всё сломать, разворотить — из чистого эгоизма? Конечно нет, хотя...
Я ждала его к ужину. Ждала часами. Часто даже засыпала. Он, в конце концов, возвращался — понурый, с виноватым лицом.
У меня такое чувство, что я чего-то не понимаю. Огромный клубок, который я не в силах распутать...
Когда мы обнимались в последний раз, я сама его поцеловала.
Я все обдумала и поняла, что это лучший выход из положения — я буду делать, как ты, жить своей жизнью и любить тебя — но издалека. Я не хочу ждать твоих звонков, не хочу запрещать себе влюбляться, а хочу спать, с кем захочу и когда захочу, без угрызений совести.