Впустите меня. Я не скажу ни слова. Я буду молчать. Я только хочу послушать, о чём вы говорите.
Между мной и всем остальным миром — огромная пропасть. Такая широкая, что моим чувствам её не пересечь. Крики глохнут, и той стороны достигают лишь стоны и мычание.
Забавно. Жизнь проходит, годы летят. И вот главным уже становится не то, что ты сделал, а то, чего не сделал.
Посмотрите сколько несчастных, сколько трагедий. Люди слепы, не сознают, что Юг обречен. Он уже стоит на коленях и ему не подняться никогда. Юг... Старый Юг будет жить только в воспоминаниях. Дело, живущих прошлым — умирает на глазах.
От слоя глазури дела не улучшатся.
возможно мы уже спускались с небес
или рождались не раз
какая горькая память — память о том
о том что будет потом
Ничто никогда не кончается.
Зачатому в слезах суждено родиться на свет утопленником.
Время не стоит на месте, не заботясь о людях, оно проносится над миром, умерщвляя всё, что некогда было прекрасным; и никто не может укрыться от него.
Сколько влюбленных пар бродит по берегу, пребывая в своем зачарованном сне. Все они — обречены. Когда-нибудь их агонизирующие чувства рухнут на каменные плиты. Но они не знают этого, или не хотят знать.
Мне иногда хочется шагнуть под поезд. Но вместо этого шагаю в вагон.
Смысл жизни, как способа существования белковых тел, как вращения электронов вокруг ядра — бесконечный цикл поиска заземления, в информационном смысле — поиск окончательного гашения, создания столь гениальной структуры, которая придумает метод уничтожения или остановки вселенной, то есть смысл имеется, но он недостижим.
И вот уже наступают холода... Время непонятным образом всё ускоряет свой бег, проглатывая день за днем. Не успеешь оглянуться — наступает ночь, солнце огибает землю с другой стороны и поднимается снова, чтобы осветить засыпанный снегом мир.
Временное жильё самое постоянное.
Представление о том, что суд решает все проблемы, — это иллюзия. На самом деле, даже выиграв, можно проиграть. Правда в реальной жизни роли не играет.
Мы обречены на работу. И это есть лучшая и высшая в мире обреченность.
Порой мужчина должен танцевать, даже если знает, что обречён.
но везде слышен настойчивый стук
этот звук меня вгоняет в землю уже давно
это время стучит нам в темя
костяшками домино
История воздает не по делам, история — это жесточайшая драма без всяких моральных оправданий. Единственное, что можно сделать в этой ситуации, это героически принять свою участь, не пытаясь ее изменить, не пытаясь купить себе новую жизнь, не пытаясь добыть права. Встретиться лицом к лицу с исторической необходимостью, не пренебрегая при этом ни своей честью, ни своим достоинством, встретить со всем сознанием обреченности, со всей гордостью обреченности.