И лозунг «Грабь награбленное» уже брошен. Как только брошен этот лозунг — всё, ребята. Здесь возможно либо только жесткое подавление этого дела, причем желательно с показательной кровью, еще одного-двух-трёх, это должны быть высокопоставленные организаторы… вот как человек в эфире Fox News сказал: мы сожжём систему, если вы не сделаете то, что мы скажем. Если он будет завтра арестован ФБН, возможно, протесты пойдут на убыль. Или жесткий разгон демонстраций, с кровью, как это было в 1968 году, с выстрелами, с армией, как это было в 1992 году. Тогда все более-менее успокоится. И опять же, разница с Лос-Анджелесом 1992 года состоит в том, что здесь расовая составляющая является лишь предлогом в действительности. На самом деле идёт простая вещь. Смести старую Америку, и на её месте построить то, что очень и очень нужно очень сильно поджавшемуся и пострадавшему глобальному начальству. Надо построить страну, которая по-хорошему отдаст тихо под нормальное управление нормальных неизбираемых людей и все 11 ударных авианосных группировок, и ядерное оружие, и кстати долларовый станок или то, что будет на его месте. Это будет хороший конгломерат уже давно разработанный Уолл-стрит, части военных специалистов… А во всех остальных местах? Там будет оккупационный режим. Мы это очень хорошо знаем по своим 90-м годам, и как иной раз чудом удается сохранить свой суверенитет. Америка сейчас на грани сохранения своего суверенитета. И на грани того, чтобы стать абсолютно никчемной страной, но! страной, которая начала мировую революцию. Вспомним, что говорили большевики народу в 1917 году. Ровно то же самое: русские, вы ничтожества, вы не можете построить никакого коммунизма, вам должны построить товарищи из-за рубежа. Но для этого вы должны полностью, дотла сжечь свою страну и таким образом, распространить пожар мировой революции по всему миру. Вот, собственно, план. Понятно, что в этом пожаре сгорят все национальные границы, всякие разговоры о демократии и о суверенитете и национальном государстве станут бессмысленными, потому что каждого, кто заговорит о национальности, обвинят в расизме. Это уже отработанный момент.
Мне кажется, что США уже прошли этап февраля 1917 года. И если сейчас не будет жёсткого подавления всего этого безобразия, то, конечно, люди, которые всё ещё думают, что как-нибудь рассосётся и уляжется, их ждут жестокие разочарования и Соловки. И возможно в связи с этим найдутся люди, которые возьмут в руки оружие, и будет гражданская война. Мне кажется, она будет не фронтальная всё-таки, то есть там не фронты будут друг на друга идти, а будет война всех против всех в каждой точке почти. Дело же тут не в расизме, друзья мои ненаглядные. Тут расизм просто взят в качестве все пробивающего тарана. Ни о каком расизме здесь речи не идет. Сносятся статуи, затыкаются все люди, которые могут говорить что-то не по либеральной повестке, причем радикально прогрессистской. Всех остальных тупо запугивают — полицейских, мэров, а самое главное, конечно, консервативный электорат. Электорату ясно, доподлинно объясняют: ребята, вас никто не защитит. Полиция поставлена на колени. Нацгвардия поставлена на колени. Армия не сунется, потому что мы давим на генералов. У вас есть только один выход: стать на колени и целовать ботинки комиссаров, которые по совместительству ещё и чернокожие, что делает их политкорректными. Целовать ботинки и присягать новой власти. Выборы — это для лузеров, это для лохов, это было в прошлой расистской жизни. Об этом уже открыто говорят, что выборы — это расистский приём, что на самом деле никакая это не демократия. Истинная демократия — вот она, на улицах. По большому счету это, конечно, паралич политической воли, стало быть, ничто не мешает этим ребятам двигаться дальше. Ситуация абсолютно напоминает ситуацию в России марта 1017 года с абсолютным двоевластием. Сидит какое-то правительство и принимает какие-то решения, а тем временем на улицах правят те, у кого винтовочки.
То, что происходит в Америке, я вижу, исходя из моих скромных пониманий и знаний — Америка стремительно идет к гражданской войне. А для мира ничего хорошего в этом нет. На вопрос, почему она идет к гражданской войне, у меня есть мой ответ. Я считаю, что это связано с тем, что Америка разрушила базовые ценности, на которых стоит. То есть Америка так заигралась в псевдо-свободу всего, что просто исчез цемент. Они размыли цемент, оказался песок. Потому что если нет ни христианских ценностей, вообще монотеистических ценностей, ни ценностей семьи, если стало абсолютное эго в центре всего… Ты можешь быть любой сексуальной ориентации… Но суть в том, что в центре оказалось бесконечное эго. А страна, состоящая из людей с бесконечным эго, в конечном итоге взрывается, их ничто не объединяет.
А там, за Гомелем, война,
И пишут разное и просят
Кто поцелуя, кто вина,
Названивают, мозг выносят.
Энергетический Куб существовал ещё до того, как время начало свой отсчет. Нам неизвестно, откуда он появился, но мы знаем, что он несёт в себе силу, способную создавать миры и наполнять их жизнью. Так родилась и наша раса. Мы жили в мире и согласии, но как часто бывает с великой силой — одни захотели употребить её во имя добра, а другие во имя зла. И началась война, разорявшая нашу планету до тех пор, пока на ней не воцарилась смерть. А Энергетический Куб был утерян в глубинах космоса… Мы рассредоточились по всей Галактике в надежде вернуть его и восстановить свой родной дом. Осматривали каждую звезду, каждый мир... И когда мы уже потеряли надежду, сообщение о новом открытии заставило нас отправиться к неизвестной планете под названием Земля. Но мы опоздали…
Я не желаю получать звёзды за гражданскую войну!
Посмотрите сколько несчастных, сколько трагедий. Люди слепы, не сознают, что Юг обречен. Он уже стоит на коленях и ему не подняться никогда. Юг... Старый Юг будет жить только в воспоминаниях. Дело, живущих прошлым — умирает на глазах.
Разве ужасов гражданской войны недостаточно, чтобы искоренить самую крепкую веру?
Небеса сеяли смерть... Тридцать пять дней потрепанная Атланта ожесточенно сопротивлялась, надеясь на чудо... Затем наступила тишина, еще более устрашающая, чем канонада...
Это в Америке алмазы сверкают, а тут из-за них убивают.
История нам может категорически не нравиться. Так бывает. Но её невозможно переиграть. Трагедия Гражданской войны давно уже стала частью нашего очень сложного прошлого. Герои тех дней, если, конечно, к событиям братоубийственной войны допустимо такое определение, давно уже ушли на суд Божий. При жизни они оставались смертельными врагами. Должны ли их потомки поступать так же? Убежден, что это недопустимо.
В гражданской войне народу выпадает роль баррикады.
Виноваты в кровавой междоусобице не те, кто, будучи угнетенным, вынужден был взяться за оружие, а – те, кто вынудил первых взяться за оружие.
Ничто не способно сильнее ослабить государство, чем внутренние раздоры, когда одна часть народа борется с другой его частью. Такие войны не только разрушают семьи, они каждый день понемногу убивают всех нас.
Еще две с половиной тысячи лет назад мудрец сказал: «Царство, утратившее гармонию, не спасти, а тот, кто попытается это сделать, лишится гармонии сам».
Могу все точно рассказать,
Притом устами очевидца.
Чтобы отправиться в поход
На этот город дерзновенный,
Зовущийся Сьюдад-Реаль,
Блистательный магистр поспешно
Собрал среди своих вассалов
Две тысячи отважных пеших
И триста конных удальцов,
Призвав и светских, и священство;
Затем что все итти повинны,
Кто носит алый крест на персях,
Хотя б он был в духовном званьи, —
В войне с неверными, конечно.
На этом юноше бесстрашном
Кафтан зеленого был цвета
С богатым золотым шитьем,
И только наручи виднелись
Сквозь откидные рукава,
Застегнутые на шесть петель;
Конь, серый в яблоках, под ним,
Огромный и могучий телом,
Отведал струй Гвадалквивира
И сочных трав его прибрежий;
Пахви на нем, лосиной кожи,
И бантом схваченные ленты,
Переплетающие чолку,
Таким же были украшеньем,
Как эти пятна снеговые,
Плывущие по белой шерсти.
Бок о бок с ним Фернандо Гомес,
Наш господин, на неизменном
Своем буланом: навис черный,
И белый храп, белее снега.
Накрыв турецкую кольчугу,
Сверкают латы и оплечья,
А плащ с оранжевой каймой
Заткали золото и жемчуг.
Венчая боевой шишак,
Курчавые белеют перья,
Как померанцевый цветок,
Из этой желтизны расцветший.
На перевязи красно-белой
Он не копье рукой колеблет,
А целый ясень сотрясает,
Вплоть до Гранады всем зловещий.
Сьюдад-Реаль поднялся к бою.
Он заявил, что будет верен
Короне королей кастильских
И отстоит ее владенья.
Магистр сломил их оборону,
Ворвался в город, всех мятежных
И тех, которые когда-то
Осмелились его бесчестить,
Распорядился обезглавить,
А остальных, из низкой черни,
Велел, заткнув им глотки кляпом,
Бичами отхлестать примерно.
Теперь его там все боятся,
И любят все, и каждый верит,
Что кто от юности искусен
В войне, расправе и победе,
Тот станет в зрелые лета
Грозою Африки надменной
И множество лазурных лун
Крестом багряным ниспровергнет.
Он с командором и с другими
Повел себя настолько щедро,
Что словно отдал на грабеж
Не город, а свое именье.
Но вот и музыка гремит.
Встречайте же его с весельем!
Радушье — лучший из венцов
Для возвратившихся с победой.
Оторванными от народа — или, если хотите, — от его элементарнейших интересов, в его, этого народа, понимании этих интересов, — оказались и красная и белая сторона нашей гражданской войны. <...> И никому не пришла в голову самая простая мысль: опереться на семейные, хозяйственные и национальные инстинкты этого народа, и в их политической проекции — на Царя-Батюшку, на Державного Хозяина Земли Русской, на незыблемость русской национальной традиции и не оставить от большевиков ни пуха, ни пера. Меня, монархиста, можно бы попрекнуть голой выдумкой. Однако, выдумка эта принадлежит Льву Троцкому: «Если бы белогвардейцы догадались выбросить лозунг «Кулацкого Царя», — мы не удержались бы и двух недель». «Белогвардейцы», то есть, в данном случае, правившие слои всех Белых армий, этого лозунга выбросить действительно не догадались. И по той простой причине, что если февральский дворцовый переворот, как и цареубийство 11-го марта 1801 года, был устроен именно для того, чтобы устранить опасность «крестьянского царя»...
В период гражданских войн человеческая жизнь сильно обесценивается.
Но тем, кто пошел за Корниловым, это было не важно. Для них этот поход и есть сама Россия. <...> Ими воплощаются в жизнь жесткие слова Корнилова: «Если не суждено будет победить — покажем, как умеет умирать русская армия». В бою человек проявляется отчетливее всего. Так было принято считать в то время. Яростные атаки в полный рост ровными шеренгами, зачастую в кромешной темноте, спаяли их кровью — своей и чужой. <...> Это было жертвоприношение за Россию во всех смыслах этого слова. Чистое, безумное, красивое и напрасное. Пусть военное счастье изменяет Корнилову, пусть на исходе боеприпасы, пусть после упорных боев изрядно поредевшее войско едва держится на ногах. Для них это ничего не значит. «Мы говорили в дни Батыя и на полях Бородина: «Да возвеличится Россия! Да сгинут наши имена!»». Это словно о них сказано, о первых добровольцах.
Как это всё случилось, с чего всё это началось?..
Я зол. Вынужденные потери приводят меня в бешенство. Пустые потери.
Да. Это путь Ситхов. Они постоянно должны проверять друг на друге свои силы, даже если это означает уничтожение их самих.
Страна, ввязанная в гражданскую войну, доверилась целиком и полностью своему лидеру — человеку, переродившемуся как машина. После уничтожения системы, технологии по производству киборгов ушли далеко вперёд, став общедоступными. Но правда бессмысленна для тех, кто не хочет её видеть. И когда битва вне тебя отражает твою внутреннюю борьбу, единственный путь к свету лежит через тьму.
По-моему, самое главное, надо понять, что в Украине просто гражданская война. Нам надо заниматься не какими-то мечтами о поддержке, включая экономическую поддержку Украины, потому что в условиях гражданской войны, экономическая поддержка — это полная бессмыслица.
Вершина всех зол — это победа в гражданской войне.
Эту войну оружием выиграть невозможно. Каждая пуля рождает двух врагов. <...> И миром мы все победим! Потому что у нас работа будет — у них её нет. У нас пенсии будут — у них их нет. У нас поддержка людей — детей и пенсионеров — будет, у них её нет. У нас дети пойдут в школы и детские сады, а у них они будут сидеть в подвалах. Потому что они ничего не умеют делать!
Гражданская война — это как семейная ссора. Вы практически не ссоритесь с чужими людьми, потому что вы их не знаете, вы с ними не общаетесь. А вот с друзьями, с родственниками, вы ссоритесь чаще всего, потому что — это близкие люди, вы с ними больше всего общаетесь, и вы всегда ожидаете от них большего понимания своих проблем, поэтому, естественно, любой конфликт вызывает большее раздражение. Вот точно также и в гражданской войне. Неслучайно там обе стороны считают друг друга предателями.
Всякая война между европейцами есть гражданская война.