Услышал Алёшка, как Шухов вслух Бога похвалил, и обернулся.
— Ведь вот, Иван Денисович, душа-то ваша просится Богу молиться. Почему ж вы ей воли не даёте, а?
— Потому, Алёшка, что молитвы те, как заявления, или не доходят или «в жалобе отказать».
Если миром управляет бог, а бога можно тронуть молитвой, то и люди наделены всемогуществом.
Молитва жест сердца. Чувства в сердце приобретают форму. Чувства в сердце приносят плоды.
Ангел открыл некоторому святому иноку следующий порядок мыслей в молитве, благоугодный Богу: «Начало молитвы должно состоять из славословия Бога, из благодарения Богу за бесчисленные благодеяния Его; потом мы должны принести Богу искреннее исповедание грехов наших, в сокрушении духа, в заключение можем предложить, впрочем с великим смирением, прошения Господу о наших нуждах душевных и телесных, предоставляя благоговейно исполнение и неисполнение этих прошений Его воле».
Я, я, я мучаюсь, страдаю, страдаю вместе с сотнями и миллионами советских граждан, и из-за кого, из-за бредовой фантазии этого психа. Он решил покорить весь мир. Это безумный бред, и из-за него мы страдаем, у нас пусто в желудках, и полно мученья в сердцах. Господи, когда все это кончится. Ведь должно же это когда-нибудь кончиться!?!!
Плач ни к чему не приводит, это нехорошо. Упавшие слезы как кипяток льются на ее тело. Лучше молиться за нее!
— ... Ты знаешь, что почти в каждой молитве начинается одно и то же?! Я, раб Божий, душу раба твоего, раб, раб, раб…
— Это как? — удивился элвар. — Вы верите, что вы — рабы своего бога?
— Не все. Только самые тупые. Я вот не верю, — огрызнулась я.
— Так ты уже и не этого мира.
— Да и многие другие не верят. Твердят, как попугаи! А вдуматься — куда там! Наша вера… их вера вообще построена с чего? Бог создал мир. Потом создал животных. И под конец…
— Набравшись опыта и набив шишек…
— Людей. — не дала сбить себя я. — То есть он их создал. Сделал. Он — творец. Но ведь и мы детей делаем! Только вот наши дети нам — не рабы! Они такие же, как мы! А мы созданы по образу и подобию Божьему! Да даже если просто по образу — что с того!? Работай, чтобы стать его подобием! Работай над собой, а не пресмыкайся и не ползай на брюхе! Этого все равно никто не оценит! И Он — меньше всего! Вы бы как оценили своего ребенка, который вопит: «Папа, я твой раб, я был неправ, но я исправлюсь, а за это хочу денюжку и клевую телку! И геморрой мне полечи!»? Вот я бы — пинком по геморрою! А священники полагают, что все это — в порядке и в норме!
Хадасса присела на склон холма. Она сидела уединенно, ни с кем не общаясь. Склонив голову, она сжала в ладонях выданные ей зерна. Чувства переполняли ее.
«Ты приготовил предо мною трапезу в виду врагов моих», — сокрушенно прошептала она и заплакала.
Да будет воля Твоя, Господи, Бог отцов наших, вести к благополучному исходу все дела и помыслы наши. Простри над нами крыло Свое, храни от руки врага, устроившего нам засаду, от внезапных ветров, от непредвиденностей в воздухе, храни всей своей праведностью и милосердием.
Как же мы глупы и слепы; если, несмотря на наши отчаянные мольбы, нас постигает удар, то наша вера в силу молитвы бывает поколеблена; нам кажется, что наши слова не достигли ушей Всеведущего, не вызвали сострадательного отклика. Однако разве мы способны достаточно глубоко проникнуть в суть возвышенно-непостижимой, далеко спланированной игры, которая определяет судьбы наши и других людей, чтобы, сидя у доски, с уверенностью диктовать ходы?
Илона на четвереньках подползла поближе и, встретившись взглядом с Нэдом, так же встала на колени, сложив ручки. «Хотя бы она христианка…» – на мгновение обрадовался рыжий рыцарь. Потом он поймал себя на том, что загорелые коленки девушки отвлекают его от праведной молитвы, и снова впал в печаль.
— Когда я молюсь, моё сердце обретает покой.
— А когда я вижу тебя счастливый, моё сердце получает ещё больше успокоение.
Один... Знаю, ты уж пируешь в чертогах Вальгаллы — вечной обители храбрых. Не скорбью, радостью мы отмечаем: уход героев, покинувших нас.
Какой смысл молиться всевышнему, если не умеешь ценить жизнь, данную им?
— Слова должны идти от сердца.
— Я только одно твержу: боже, пусть он поправится, пусть он поправится!
— Это и есть твоя молитва?
— Может быть, мне нужно говорить слова из Библии?
— Лучше, чем своими словами, не скажешь.
Ну, Парамоша, молись своей парижской Богоматери!
Молитва никогда не должна зависеть от местности и людей. Она зависит только от веры.
— Ты молился?
— Ты попросила о помощи, и я попросил. Так я живу. Не волнуйся. С тобой ничего не случится.
Я молюсь, чтобы ей никогда не пришлось сражаться.
— Боже Всемогущий, ты клинок в моей руке...
— Направляй мою руку в день отмщения...
— Мы благодарим Господа, ибо он есть добро.
— От тебя не убегут самые сильные и не спасутся проворные...
— Пусть же упивается мой клинок кровью, пока он не утолит свою жажду и пока мои враги не уснут вечным сном...
— Ибо ты, Господь, Бог воздающий...
— Ибо Господь карает грешных...
— Бог Милостив и любовь его вечна.
— Аминь.
Все грехи отмолятся,
Знай себе греши.
Пусть все чураются меня, как прокажённого, гниющего во плоти. Да лишусь я свободы движений, как калека без рук и ног. Лиши меня щёк, дабы слёзы не струились по ним. Раздави мои губы и язык, дабы не мог я грешить ими. Выдерни мои ногти, дабы ничего не мог я ухватить. Согни мои плечи и спину, дабы ничего я не мог нести на себе. Лиши меня разума, как человека с опухолью в голове. Тело моё, объятое обетом непорочности, покрой язвами. Лиши меня гордости, подари мне жизнь постыдную, пусть никто не молится обо мне, и только Господь по доброте своей сжалится надо мной.
Тюрьма — замечательное место, чтобы научиться молиться.
Господи, смилуйся надо мной, благослови меня на это путешествие. Не отдай меня волнам и морским чудовищам, защити от разбойников и волков. Не дай мне умереть с голоду и заблудиться в темных лесах или ледяных горах. И прости, Господи Иисусе, за то, что я на словах отрекусь от своей веры и запачкаю себя грехом, чтобы служить твоему творению и славе.
— Почему вы не вызвали полицию?.
— Знаешь, я помолился об их приезде, но Бог мне не внял.
Я больше не могу молиться. Мне кажется, что если опущусь на колени, Бог сразу же убьёт меня. Надеюсь, что Бога нет. Наверное, все убийцы на это надеются, ведь если нет рая, нет и ада.
Боже кроткий, появись,
За сиротку помолись,
Пожалей в последний раз,
Будь со мною в смертный час.
Аминь.
Господи, дай мне силы быть таким, каким я был прежде. И прости меня за то, какой я есть.
Господи, благослови этот питательный, микроволнового приготовления ужин из макарон с сыром и людей, благодаря которым он появился в продаже.
Ты не боишься ужасов ночи,
Стрелы, летящей в небо,
Язвы, ходящей во мраке,
Заразы, опустошающей в полдень.
Падут подле тебя тысячи
И десять тысяч одесную тебя,
Они приблизятся к тебе.
Только смотреть будешь очами своими
И видеть возмездие нечестивого.
Ибо ты сказал:
«Господь — упование моё».
Всевышнего избрал ты прибежищем своим.
Ибо Ангелам Своим заповедует о тебе
Охранять тебя на всех путях твоих.
Возьмут тебя на руки и понесут,
И не приткнешься о камень ногою твоей.
На аспида и василиска наступишь,
Попирать будешь льва и дракона.
Господи спаси,
Господи спаси и сохрани...
Господи, господи, прости нас, грешных...
Осторожнее с молитвами, они сбываются.
Если Бог и есть, наших молитв он не достоин.
— Это не молитва. Что для тебя действительно важно?
— .. Грейс.
— Ты хочешь вернуть её?
— Нет.. Я хочу, чтобы она была счастлива — не важно, каким образом. Я хочу, чтобы она встретила того, кто бы относился к ней со всей той любовью, которую я должен был ей дать. Я хочу, чтобы она встретила того, кто бы смотрел на неё так, как я смотрю на неё — твоими глазами.
— Вот теперь это молитва, Брюс.
Когда ты рождаешься, поют песни, но не читают молитвы, когда ты умираешь, читают молитвы, но не поют песни. Это потому, что песня твоего рождения принадлежит к молитве твоей смерти. Вот на сколько коротка жизнь.
Мы не зря молились. Вместе. И просили Бога спасти наш город. Наши молитвы услышаны. Бог спасёт Александрию, ведь он дал нам отвагу её отстоять.
Всемогущий, Всевышний!
Мы держали пост для твоего довольства.
Мы поверили в тебя. Доверились тебе.
Мы открываем пост тем, что ты нам послал.Слава этой пищи, которая дарует здоровье.
Мы обязательно выслушаем того,
кто обратился к тебе с молитвой.
Не оставь без ответа сказавшего «Всевышний».
Мы молимся тебе всей своей искренностью.
Очисть наши сердца почерневшие от грехов и недовольства,
совершенными намеренно или нет, забывая или ошибаясь.
Не оставляй сирот, одиноких, бездомных со склоненной шеей.
Ты посылая проблему, не заставляй искать лекарства от нее.
Не посылай нам нужду в кем-либо, кроме Тебя.
Сделай лица наши светлыми, одари нас разумом.
Добавь и нас к числу рабов, которых ты считаешь честными.
Мы ищем укрытия в тебе от плохого глаза, от пустого слова.
Не оставляй нас с пустыми руками у твоих дверей.
Всевышний, прими наш пост, который мы держали для
твоего довольства, вместе со всеми, кто держал его.
Всевышний, позволь нам не только голодать,
но и суметь воспитывать свою волю голодом.
Ты властен на все.
Аминь.
Я больше не молюсь. Это единственное место, где со мной никто не разговаривает.
Боже, мы с тобой в последнее время мало общались, я все время был чем-то занят. Если бы я желал прощения, я бы попросил. Но за все, что я сделал и за то, что собираюсь сделать, прощения быть не может. И все же я не считаю себя злым человеком... Я знаю себя таким, как я есть. И я отдаю свою душу Твоему всепрощению, полностью осознавая, что я не заслужил твоих любящих объятий.
... злые молятся громче других.
Не нужно ждать, пока Боги ответят на ваши молитвы – дело вообще не в Богах, а в вас самих. Учитесь сами отвечать на свои молитвы.