Мы можем относиться к людям хорошо, но это не значит любить.
— Что мы делаем здесь... на Земле?
— Пытаемся быть хорошими. Стать лучше.
— Нет, просто… Я чувствую, как удаляюсь от того, что было. Я уже далеко зашел. Это все становится похожим на жизнь, такую, какой она должна быть. Это… звучит как полная бессмыслица, да?
— Нет.
— Это все ты. Ты идешь вперед и уводишь меня за собой. Иногда мне кажется, что я вижу то, что ждет впереди, и мне страшно, потому что это все еще слишком далеко… Но ты продолжаешь идти, и мне тоже ничего не остается, как поспевать за тобой. Может быть, мы действительно сможем добраться куда-то.
— Конечно, сможем.
Ты уйдешь дальше, я знаю. Я только надеюсь не потому, что тебе понадобится убежать от меня.
Маман всё-таки ждала нас. Она уже сидела за кухонным столом, попивая чай и шурша газетой. На плите что-то шкварчало, булькало, парило. Похоже, она снова пыталась наготовить побольше вкуснятины, чтобы накормить нас на неделю вперед. Эта обычная, домашняя картина заставила меня застыть в проеме кухонной двери. Я едва мог дышать из-за комка в горле, и мне больше всего на свете хотелось ступить еще пару шагов и оказаться там, с ней. Но было поздно. Я уже не принадлежал этому миру. Преграды между нами не было видно, но она была. Она ощущалась.
— Я только что спас Вам жизнь, а Вы чуть не убили меня!
— Тогда мы в расчёте!
— Ты молился?
— Ты попросила о помощи, и я попросил. Так я живу. Не волнуйся. С тобой ничего не случится.
— ... Лжец, ты наемный убийца.
— А ты вор.
— Вы созданы друг для друга.
Мужчины как пешки: от женщин тупеют.
— Что с ней?
— Она считает, что клиент убил свою жену.
— Мило! Надо попросить, чтобы и мою прикончил.
— Я же серьёзно!
— Я тоже!