— Та-а-ак вкусно! И как ты только это все приготовил?..
— Руками.
Видимо, в этом и заключается война. Страх, нищета, политические интриги. Ошибки, что допускают обе стороны. Множество причин может начать войну. Если бы они переживали о другой стороне, то не стали бы первым делом убивать их. Как только цепь ненависти возникнет — войну уже не остановить. Убивая друг друга, ненавидя друг друга, убивая ещё. Вот почему она никогда не исчезнет. Даже между людьми. Они повторяют это тысячи лет.
Да. Но жертв это не волнует. Страдания, что они вынесли, нельзя отрицать. Ты не можешь просить их не испытывать ненависти. Однажды возненавидишь, и это чувство уже не остановить. Оно будет лишь нарастать. Это цепь ненависти. С этим ничего нельзя сделать. Видимо, в этом и заключается война.
Ты хороша в том, чтобы делать невозможное.
Не вам решать, кого вы полюбите. И не вам решать, кто полюбит вас. Не вам решать, как, когда, где и почему это случится. Вам не дано всё это контролировать.
— Как себя чувствуешь?
— Так, будто только что убил маленького мальчика...
— Забавно, что на священника нам вообще плевать.
— Я тут так подумал... Раз уж решил стать священником — принимай всё, что тебе посылает Господь.
— Убийство, святой отец.
— Почему ты убил кого-то, Рэймонд?
— Из-за денег, святой отец.
— Из-за денег? Ты убил кого-то из-за денег?
— Да, святой отец. Не из гнева. Не из-за чего. Просто за деньги.
— Кого ты убил за деньги, Рэймонд?
— Вас, святой отец.
— Простите?
— Я сказал — вас, святой отец. Вы что, глухой?
Вы не спите, Нил, быть может, впервые в своей жизни.
Жизнь — это путь, на котором всегда подстерегает смерть.
Мне, как всегда, везет на невезение.
Где-то в Лондоне стоит ёлка, а под ней подарки, которые никто никогда не откроет. Я думал, что если выберусь из этой заварушки, то пойду в тот дом, извинюсь перед его матерью и приму наказание, которое она мне выберет. Тюрьма... Смерть... Не важно. Потому что если я сяду в тюрьму, то по крайней мере смогу выбраться из этого Брюгге. А потом на меня снизошло озарение, и я понял: «Чёрт, парень, может это и есть ад?! Целая вечность в Брюгге...». И я очень надеялся, что не умру. Я очень, очень надеялся, что не умру.
— И что ты теперь собираешься делать?
— Спасать мир. А что мне ещё остаётся?! Это моя суть… Защищать и спасать, пока для этого есть смысл.
— А потом?
— А потом… «Потом» у меня не будет, Эльгор.
— Твоя девушка пускает дым прямо мне в лицо! И не спрашивает.
— А вы [американцы] вьетнамцев спрашивали?!
Если я убью его, этот мир рухнет, потеряв опору.
Значит, он убьёт меня.
…это не больно, потому что я умру от любимой руки, как не было больно моему отцу…
... больно сейчас, пока я живу ради человека, который меня ненавидит…
Я выла. Беззвучно. Не плача.
Выла, потому, что в этом мире у меня больше никого не осталось…
…только что ушёл в хаос единственный, кто любил меня не за что-то, а вопреки всему…
…князь, который так любил свою дочь, что убил смертного, в чьём сердце долг пересилил любовь…
Кэс лежал на полу, свернувшись в клубочек, подтянув колени к груди и спрятав лицо в ладонях, будто ребёнок в утробе матери. Словно сломанная кукла.
Сломанная мною. Моими словами.
Я села рядом и запустила пальцы в шелковистые пряди его волос в попытке успокоить, унять боль. С той же силой, что Кэс ненавидел меня, теперь он хочет умереть сам. И я не знаю, как помочь ему.
— Как себя чувствуешь?
— Так, будто только что убил маленького мальчика...
— Забавно, что на священника нам вообще плевать.
— Я тут так подумал.. Раз уж решил стать священником — принимай всё, что тебе посылает Господь.
Если Бог и есть, наших молитв он не достоин.
— Стартуем!
— Что, прямо так, на скорости света из ангара? Разве это возможно?
— Я себя спрашиваю об этом, когда все уже позади.
Денёк зашибись просто. Я пытался застрелиться. Мой друг чуть меня не убил. Отобрал револьвер. И мы всё ещё в грёбаном Брюгге.
Это был мой любимый зуб!
Кира приняла меня таким, какой я есть, ни секунды не задумавшись над этой чепухой. Правда классно? Что существует человек, чужой тебе, родившийся в совсем другом месте, выросший, не зная тебя, и все-таки ты ему нужен! Это дает тебе чувство, что ты не такой уж бесполезный!