Чтобы быть рядом с сыном, отбросьте свои страхи. Слушайте своё сердце и материнский инстинкт, потому что именно в этом заключается мудрость матери.
В чем разница между повелителем и его лошадью? Если их форма, способности, сила абсолютно одинаковы один из них станет повелителем и будет управлять сражением, а другой станет лошадью и будет идти на поводу. Это инстинкт, он необходим чтобы один из бойцов обладающий одинаковой силой мог обрести силу еще большую. Он необходим чтобы стать повелителем. Это отчаянная жажда сражения, стремление к силе, желание раздавить врага и порвать его на части. Где-то глубоко у нас спрятан первобытный инстинкт. Отшлифованный до блеска инстинкт матерого убийцы.
А ты знаешь, какая это сильная штука — настоящий инстинкт!
Коты инстинктивно чувствуют, когда хозяин должен проснуться, и будят его на десять минут раньше.
Женский инстинкт пострашнее детектора лжи.
Какие бы вопросы тебя не мучили, доверяй своему инстинкту и делай то, что делаешь.
Мои тексты возникают из чувств и из мечтаний, но все же больше от боли, нежели по желанию. Мне часто снятся кошмары, и я просыпаюсь ночью весь в поту, т. к. я вижу во сне жуткие кровавые сцены. Мои тексты — своего рода вентиль для лавы чувств в моей душе. Мы все с трудом пытаемся скрыться за благовоспитанностью и внешними приличиями, а на самом деле нами управляют инстинкты и чувства: голод, жажда, ужас, ненависть, жажда власти и секс. Конечно, есть еще дополнительная энергия в нас — это любовь. Без нее все человеческие ощущения угасли бы. Порыв и негативные чувства особенно опасны, если они зажимаются в сознании и подавляются. Мои тексты могут выйти на свет.
Боли самой по себе, — начал он, — иногда недостаточно. Бывают случаи, когда индивид сопротивляется боли до смертного мига. Но для каждого человека есть что-то непереносимое, немыслимое. Смелость и трусость здесь ни при чем. Если падаешь с высоты, схватиться за веревку — не трусость. Если вынырнул из глубины, вдохнуть воздух — не трусость. Это просто инстинкт, и его нельзя ослушаться.
Когда теряешься в своих мыслях, надо довериться своим инстинктам.
Ничто так не подавляет чувства свободы, как инстинкт стадности.
На самом деле никому не важно, кто правит. Никому не важно, честно или нечестно новая власть победила старую. Главное, чтобы в тарелке был суп с куском мяса, над головой — крыша от дождя... Животные инстинкты, простейшие потребности. А всё остальное — инерция и лень. Все революции совершались, когда у людей отнимали простейшие потребности.
— Странно: выходной день, а они работают.
— Ну и что? Инстинкт... Муравьи ему подчиняются.
— Элиа, поздравляю тебя с днем рождения.
— Спасибо.
— А знаешь, ты подошел к тому возрасту, когда нужно подумать, ну, словом, взглянуть на себя, как на продолжателя рода человеческого...
— Ну да, все ясно. Те же разговоры. Ты же знаешь, что я никогда не женюсь.
— Не женишься?! Элиа, ты же крепкий, полный сил и жизненной энергии мужчина...
— Убери руки!
— Но как это может быть, чтоб ты не подыскал себе женщину?!
— А ты подыскал?
— А причем тут я? Хе-хе... Ну, вот скажи, разве у тебя не бывает таких моментов, когда плоть восстает и требует своего? Эти импульсы трудно подавлять в себе. Бренность своего требует, ей невозможно противиться. Ты вспомни, тебе должны быть знакомы такие...
— Знакомы, конечно.
— Ага, ну и что ты делаешь?
— Я просто в сарае колю дрова. А ты что?
— Звоню в колокола.
— Хм... И часто звонишь?!
— Вот [показывает свои руки].
Разум есть сложный инстинкт, не успевший еще сформироваться. Имеется в виду, что инстиктивная деятельность всегда целесообразна и естественна. Пройдет миллион лет, инстинкт сформируется, и мы перестанем совершать ошибки, которые, вероятно, являются неотъемлемым свойством разума. И тогда, если во Вселенной что-нибудь измениться, мы благополучно вымрем, — опять же именно потому, ч то разучились совершать ошибки, то есть пробовать разные, не пердусмотренные жесткой программой варианты.
Физиологи должны быть осмотрительнее, выставляя инстинкт самосохранения главным побуждением органического существа. Прежде всего каждое живое существо хочет проявить свою силу — сама жизнь есть воля к мощи, и самосохранение есть одно из косвенных и более частых последствий её.
Теперь вы понимаете, что, сколько бы там ни кричали, будто знания такая замечательная штука, – инстинкт в сорок раз больше стоит, потому что он такой безошибочный.
... на смену очень слабому и в действительно трудных случаях ненужному уму вырастает мудрый звериный инстинкт.
Люди тоже поступают, повинуясь прежде всего инстинкту, а уж потом доводам рассудка.
Ум — способность отклоняться от инстинкта и соображать эти отклонения.
Люди пытаются руководствоваться разумом, а повинуются неосознанным стремлениям. Ум пасует перед темной властью инстинктов, он почти всегда проигрывает бессознательному. Человек заявляет одно, а выбирает – совершенно другое. Сия загадка испокон веков ставит в тупик философов и духовников.
Ум прогрессивен, инстинкт неподвижен; за пять тысяч лет ни пчела не научилась лучше строить свой улей, ни бобер — свой домик.
Мой внутренний разум, если он восторжествует, должен подавить и уничтожить мои «низменные» инстинкты, мои желания и страсти, превращающие меня в раба.
Мы, люди, уже не звери, потому что в своих поступках руководствуемся не только одним инстинктом, но мы ещё и не люди, потому что в своих поступках руководствуемся не только голосом разума.
— Здесь сила исходит из Джунглей, от Острова. Ты должен узнать землю. Надо знать, где стоишь. Чтобы спасти друзей, нужно познать джунгли. Иди. Вернёшься ко мне, когда преуспеешь в джунглях.
— Что это значит? Что мне делать?
— Слушай инстинкты... Воин охотится. Так издавна заведено. Общество научило проигрывать, не природа. Доверяй инстинктам.
«Ау меня есть новое название для боли».
«Да? Какое же?»
«Стиратель. Потому что во время приступов она стирает все, и больше ничего для тебя не существует — ни мыслей, ни чувств. Только желание избавиться от боли. А когда Стиратель становится особенно силён, то уничтожает и все, что делает нас личностями, превращая в жалкие существа с самыми примитивными инстинктами, преследующими одну-единственную цель: спастись от этого ужаса».
— Насколько я сильно облажался с этой погоней?
— Средне. Ты боялся врезаться в машину подозреваемого, потому что всю жизнь этого избегал.
— Это ко всем новичкам относится.
— Да, но ты их старше. А значит от инстинктов сложнее отмахнуться. На этой работе приходится делать то, что против нашей природы. Если не сможешь себя пересилить – ты проиграл.
Кровь ударила ей в голову; все барьеры пали, разрушились, разбились, смылись, забылись. Кровь пульсировала в висках, растекаясь, распространяясь по всему телу, пробуждая первобытные животные страсти. Дорога в призрачном лунном свете казалась сонной артерией, по которой текла серебристая кровь; казалось, сжавшееся в комок будущее, тяжелое, как пчелиные соты, притаилось за скалами у поворота. Мир был словно нераспустившийся бутон лотоса; одно дуновение – и он раскроется.
Тираннозавра не нужно кормить. Он любит охотиться. Человек не может подавить животный инстинкт, которому 65 миллионов лет.
Не существует материнского инстинкта. Есть лишь жалость.
— Англия. 1941-й. Идет война!
— Как скажете, но ничего из сказанного вами не убедит меня в том, что вы выстрелите.
— Правда? Ну так вот: я ищу своих детей.
Инстинкты есть у всех с рождения, поэтому их так легко понять... Но доброту каждый в себе рождает сам.
Со времен крепостного права ничего не изменилось: нами все так же руководят базовые инстинкты, жажда удовлетворения своих сексуальных позывов и финансового и физического превосходства. Порабощение, уничтожение более слабых для своего триумфа. Так было всегда и так будет дальше. Ведь это не кто-то другой. Это все мы, это наша суть. Наша анималистическая неизменная суть. Мир во всем мире – миф. Гуманизм – утопия. Справедливость — …?
Юноша и девушка, целующиеся при свете луны или без света луны, вовсе не собираются поставлять будущему человечеству будущих пролетариев или будущей родине будущих солдат. Они действуют под влиянием того же инстинкта, который заставляет кету подыматься к верховьям Амура и там гибнуть, отдавая свою жизнь продолжению рыбьего рода. <...> Люди строят семью, повинуясь древнейшему и могущественнейшему из инстинктов. Но точно таким же образом, чисто инстинктивно, люди строят свое государство. Если у человека не работает, или работает плохо, половой инстинкт, он ни при каких условиях семьи не создаст. Если половой инстинкт находится в порядке, то семья будет создана даже в самых невероятных условиях. <...> Если у народа не действует государственный инстинкт, то ни при каких географических, климатических и прочих условиях, этот народ государства не создаст. Если народ обладает государственным инстинктом, то государство будет создано вопреки географии, вопреки климату и, если хотите, то даже и вопреки истории. Так было создано русское государство.
Русскую психологию характеризуют не художественные вымыслы писателей, а реальные факты исторической жизни. Не Обломовы, а Дежневы, не Плюшкины, а Минины, не Колупаевы, а Строгановы, не «непротивление злу», а Суворовы, не «анархические наклонности русского народа», а его глубочайший и широчайший во всей истории человечества государственный инстинкт.
Существует инстинкт самосохранения. Существует материнский инстинкт, заставляющий мать защищать своего ребенка. Но не существует в природе инстинкта социальной справедливости! Совесть работает против выживания... [...] Да, биологическая эволюция вида вымывает тех, у кого есть живая совесть. Выживают сильнейшие.
А человечность не в том ли заключается, чтобы наблюдать и замечать собственные инстинктивные позывы и сознательно решать, как поступать?
Когда воля безмолвствует, поднимает голос инстинкт; когда отсутствует душа, свои права заявляет тело.
Память — бездна, полная загадок, но тело человеческое зачастую может дать ей сто очков форы. Пока сознание лихорадочно бьется внутри черепной коробки, пытаясь разложить все по полочкам, тело просто действует. На чистом инстинкте.
Основная тактическая цель женского сексуального поиска — максимизация числа поклонников. Именно поклонников, а не сексуальных партнёров. Чем больше у женщины поклонников, тем более удовлетворен её инстинкт быть востребованной.
Чем ниже уровень культуры женщины, тем ярче и грубее «штукатурка» — инстинктивные мотивы в этом случае не сдерживаются и не корректируются рассудком.