Удивительно, что при самых естественных вещах человек краснеет. При пошлых — никогда.
(Самые естественные вещи заставляют человека краснеть. Низости — никогда.)
Хорошая память – основа дружбы и гибель любви.
Давайте веселиться! Жизнь скоро кончится, а после нашей смерти людей не будет интересовать, было нам весело или грустно.
Грусть иногда бывает единственным счастьем.
Нет время предаваться печали. В мире слишком много горя, Штайнер.
Основной закон жизни: опасность обостряет чувства.
Всё, что чувствуешь от души, — правильно. Вот ты и окунись в своё чувство.
Керн не хотел поддаваться страху, но чувствовал, что страх сильнее его. «Во всем виновата ночь, – подумал он. – И страхи ночи. Дневной страх разумен, ночной – не имеет границ!»
Когда человек боится, с ним в большинстве случаев ничего не случается. Случается только тогда, когда он меньше всего этого ожидает.
Жестокий век. Мир завоевывается пушками и бомбардировщиками, человечность — концлагерями и погромами. Мы живем в такие времена, когда все перевернулось, Керн. Агрессоры считаются сейчас защитниками мира, а те, кого травят и гонят,-врагами мира. И есть целые народы, которые верят этому!
Благодарность согревает душу.
Не унывай, малыш! Зато тебе выпало великое счастье жить в двадцатом столетии — в век культуры, прогресса и человечности.
Фиалки — бесполезное фиолетовое счастье! Но душу согревает.
Наши предки в древние века испытывали страх от грома и молнии, боялись тигров и землетрясений; средневековые отцы – вооруженных воинов, эпидемии и господа Бога, а мы испытываем дрожь от печатной бумаги – будь то деньги или паспорт.
Идите в кино. Это лучшее средство убить вечер. Выйдя из кино, обычно даже не помнишь, что видел, но там, по крайней мере, ты забываешься…
Он глубоко дышал и наслаждался самым крепким ароматом, который только есть на земле, – ароматом свободы.
Нельзя брать прошлое с собой. И нельзя оглядываться, это утомляет и ведет к гибели.
(Не брать с собой ничего из прежней жизни. Ничего! И не оглядываться — от этого только устаёшь и теряешь силы.)
– Вы не хотите поговорить немного по-французски? Я недавно учился и не хотел бы забыть…
Мужчина удивленно взглянул на него.
– Поговорить по-французски? – Он сухо рассмеялся. – Нет, я так не могу. Меня бросили в тюрьму, а я буду вести беседы по-французски! Нелепо! Честное слово, вам приходят в голову удивительные мысли.
– Совсем нет. Я просто веду удивительную жизнь.Лучше изливать свою печаль перед картинами Делакруа, Рембрандта и Ван Гога, чем перед рюмкой водки или в окружении бессильной жалости и злости.
Есть такие, что похожи на президентов, а государством они не управляют.
Иной раз человеку кажется, будто он очень хитёр; именно тогда он обычно и делает глупости.
Мужество — лучшее украшение молодости.
История искусства — это история страдания тех, кто её создавал.
Всё-таки у людей, которым за семьдесят, есть свои преимущества. Они уже не так сильно рискуют своей жизнью.
Как хорошо бодрствовать ночью. Тогда и разговаривать легче.
Понять-то я пойму! Но простить — это для меня слишком тяжёлая задача. Я лучше забуду.
Поживёте ещё немного в эмиграции и поймёте: несчастье — самая обыденная вещь.
— Но чего же мы ждём?
— В сущности ничего. Когда наконец дождёшься, выясняется, что и ждать-то не стоило. Тогда начинаешь ждать чего-нибудь другого.
Да, я узнал, что если не хочешь подохнуть, нужно быть твердым. И понял, что им не сломить меня!... И узнал, что приказы действуют лучше, чем просьбы.
Рядом, в двух шагах от тебя, кто-то гибнет, и мир рушится для него среди крика и мук... А ты ничего не ощущаешь. Вот ведь в чём ужас жизни... Вот почему мир так медленно движется вперед. И так быстро назад.
Чем больше пустяков считаешь везением, тем чаще тебе везёт.
Человек велик в своих высших проявлениях. В искусстве, в любви, в глупости, в ненависти, в эгоизме и даже в самопожертвовании. Но то, что больше всего недостаёт нашему миру, — это известная, так сказать, средняя мера доброты.
Для утопающего важно лишь одно — остаться на поверхности, и ему нету дела до рыб, снующих вокруг.
(Для тонущего человека важно только одно — вынырнуть на поверхность, и ему совершенно безразлично, какова окраска рыб, плавающих вокруг.)
Чертовски обидно, правда? У человека всегда такое чувство, когда он не виновен.
— Скажите, вы ещё верите во что-нибудь?
— О да! Я верю в священный эгоизм! В безжалостность! В ложь! В косность человеческого сердца!
Сигарета в нужную минуту лучше, чем все идеалы мира.
Дороги существуют для того, чтобы по ним идти.