Людям нужны тяжелые времена и трудные испытания, чтобы развить мускулы души.
Если бы я могла не дать разбиться хотя бы одному сердцу, то моя жизнь не была бы тщетной; если бы я могла облегчить скорбь хотя бы одной жизни, или остудить боль, или вернуть в гнездо упавшего птенца, моя жизнь не была бы тщетной.
Наш разум гложет сердце —
Как всякий паразит —
И коль оно большое,
Он и здоров, и сыт.
Но если сердца нет —
Ума не светит свет —
Ведь в этой самой пище
Его секрет.
Tell all the Truth but tell it slant —
Success in Circuit lies
Too bright for our infirm Delight
The Truth's superb surprise
As Lightning to the Children eased
With explanation kind
The Truth must dazzle gradually
Or every man be blind.
Скажи всю Правду, но не в лоб,
Скажи ее не враз —
Ведь слишком ярок Правды свет
Для наших слабых глаз.
Как постепенно у детей
Мы ширим знаний круг —
Так нужно Правду открывать,
Чтоб не ослепнуть вдруг.
(Всю правду скажи — но скажи её — вкось.
На подступах сделай круг.
Слишком жгуч внезапной Истины луч.
Восход в ней слишком крут.
Как детей примиряет с молнией
Объяснений долгая цепь -
Так Правда должна поражать не вдруг -
Или каждый — будет слеп!)Слава — это пчела. У неё есть песня. У неё есть жало. Ах, у неё есть крылья.
Надежда — это птица,
На веточке души
Сидит и распевает,
До вечной тишины.
Надежда — это крылатое создание, обитающее в сердце, поющее без слов и никогда не умолкающее.
Сказали: «Время лечит».
Не лечит никогда.
Страданье, как и мышцы,
Лишь укрепят года.
Но время — как проверка
Для тех, кто уцелел.
С годами стало легче?
Ну, значит, не болел.
(Время — лишь проба горя,
Нет снадобья бесполезней,
Ведь если оно исцелило —
Не было значит болезни.
Говорят — время смягчает.
Никогда не смягчает — нет!
Страданье, как сухожилия,
Крепнет с ходом лет.)
The Heart asks Pleasure — first -
And then — Excuse from Pain -
And then — those little Anodyness
That deaden suffering.
Сперва мы просим радости,
Потом — покой лишь дать,
А позже — облегчения,
Чтоб только не страдать.This was a Poet — It is That
Distills amazing sense
From ordinary Meanings —
And Attar so immense
From the familiar species
That perished by the Door —
We wonder it was not Ourselves
Arrested it — before.
Он был Поэт —
Гигантский смысл
Умел он отжимать
Из будничных понятий —
Редчайший аромат
Из самых ординарных трав,
Замусоривших двор —
Но до чего же слепы
Мы были до сих пор!Стихам читатель не нужен.
Нарастать до отказа как Гром
И по-царски рухнуть с высот -
Чтоб дрожала земная тварь -
Вот Поэзия в полную мощь
И Любовь -
С обеими накоротке -
Ни одну не знаем в лицо.
Ум довольно быстро адаптируется ко всему, кроме тоски.
Успех считает сладчайшим
Кто его не достиг никогда.
Чтобы понять, что такое нектар,
Надо знать, что такое нужда.
Стихи мои — посланье Миру,
Но он не отвечает мне.
Пишу о том, что мне Природа
Поведала наедине.
Рукам незримых Поколений
Ее Вестей вверяю свод.
Кто к Ней неравнодушен — верю —
Когда-нибудь меня поймет!
Берег надёжнее, но я люблю бороться с волнами.
Шепни, что осенью придешь -
И лето я смахну,
Как надоевшего шмеля,
Прилипшего к окну.
А если год придется ждать -
Чтобы ускорить счет -
Смотаю месяцы в клубки
И суну их в комод.
И если впереди — века,
Я буду ждать — пускай
Хромые тащатся века
Как каторжники — в рай.
И если встреча суждена
Не здесь — в ином миру,
Я жизнь сдеру — как шелуху -
И вечность изберу.
Но мне — увы — неведом срок -
И день в тумане скрыт -
И ожиданье — как оса
Голодная — язвит.
My life closed twice before its close;
It yet remains to see
If Immortality unveil
A third event to me,
So huge, so hopeless to conceive
As these that twice befell.
Parting is all we know of heaven,
And all we need of hell.
Дважды жизнь моя кончилась — раньше конца;
Остается теперь открыть -
Вместит ли Вечность сама
Третье такое событье,
Огромное — не представить себе -
В бездне теряется взгляд.
Разлука — всё — чем богато небо,
И всё — что придумал ад.Best Grief is Tongueless — before He'll tell -
Burn Him in the Public Square -
His Ashes — will
Possibly — if they refuse — How then know -
Since a Rack couldn't coax a syllable — now.
Печаль хороша, когда не говорит -
На площади жги её — пусть горит -
Её пепел — развей по свету -
Печаль хороша — если молчит -
Пусть её мчит — ветер.Я знаю — Небо, как шатер,
Свернут когда-нибудь,
Погрузят в цирковой фургон
И тихо тронут в путь.
Ни перестука молотков,
Ни скрежета гвоздей -
Уехал цирк — и где теперь
Он радует людей?
И то, что увлекало нас
И тешило вчера -
Арены освещенный круг,
И блеск, и мишура, -
Развеялись и унеслись,
Исчезли без следа -
Как птиц осенний караван,
Как облаков гряда.
Как звезды падали они —
Далеки и близки,
Как хлопья снега в январе,
Как с розы лепестки —
Исчезли, полегли в траве
Высокой, без следа.
И лишь Господь их всех в лицо
Запомнил навсегда.
Главнейшие народы мира
Малы на взгляд.
Для них всегда открыто небо —
Не страшен ад.
Но много ль скажут любопытным
Их имена?
Народами шмелей — и прочих —
Трава полна.
«Прости нас!» — молим мы
Того — кто нам невидим.
За что? Он знает — говорят —
Но нам наш грех неведом.
В магической тюрьме —
Всю жизнь на свет не выйдем! —
Мы счастье дерзкое браним —
Соперничает с Небом.
Душа всегда должна оставаться приоткрытой и готовой воспринять опыт экстаза.
Любовь на свете может все —
Лишь мертвых не вернуть —
Вернула б силою своей —
Да подводит плоть.
От того, что станет больше гаваней, море не уменьшится.