Цитаты персонажа Эми Понд

Бывает, встретишь настоящего красавца, а потом поговоришь с ним, и через пять минут он скучный, как кирпич. А бывают другие. Знакомишься с ними и думаешь: «А ничего, нормальный». А потом узнаешь их поближе и понимаешь, что лицо им подходит, как будто на нем написана вся их сущность. И они вдруг начинают казаться такими красивыми...
6 сезон
10 серия
Доктор Кто (Doctor Who) (2005)
— Я начала думать, что возможно, ты просто сумасшедший с будкой.
— Эми Понд, есть кое-что, что ты должна понять. Это важно, и твоя жизнь будет зависеть от этого. Я определенно сумасшедший с будкой.
— Удивительно, не так ли? Вся эта боль и страдания... и одиночество... и всё это лишь сделало его добрее.
— Но ты не могла знать его реакцию.
— Не могла. Но я видела это раньше. Очень-очень старый, очень-очень добрый и самый-самый последний в своём роде. Немного знакомо, не так ли?
Он пришёл потому, что не мог просто смотреть, как ваши дети плачут. Что, если бы вы были по-настоящему старым, добрым и одиноким? Вся ваша раса мертва, будущего нет. Если бы вы были таким же старым, таким же добрым и самым последним в своём роде... вы не могли бы просто смотреть, как дети плачут.
— Итак, Доктор в будущем знает, что он умрет, собирает себя из прошлого и всех нас для... для чего?
— Отомстить за него?
— Ммм, месть не в его стиле.
— Спасти его!
— Это тоже не в его стиле.
Все друзья, которых ты забудешь, мелькают как светлячки. Наверно, ты их почти не замечаешь.
— Подъем, подъем. Проснись и пой. Завтрак уже подан во дворике. [Доктор открыл окно] Ух ты, вот это утро. Пойдемте, пойдемте. И у Эми есть небольшой сюрприз для вас.
[Винсент выглядывает из окна. Эми сидит за столом, повсюду подсолнухи]
— Я решила добавить ярких красок в благодарность за мое недавнее спасение. И думала, что вам может понравиться. Ну, знаете, может, как-нибудь нарисуете их? Как вам мысль?
— Да, это не мои любимые цветы.
— Это вам-то не нравятся подсолнухи?
— Не то чтобы не нравятся. Я нахожу их неоднозначными. Постоянно где-то между жизнью и смертью. Похожи на людей, когда поворачиваются к Солнцу. Не по себе как-то. Но знаете, это вызов для меня.
— Я убежден, что вы справитесь.
— Привет!
— Тебе не кажется, будто ты забыл что-то очень важное? Словно у тебя в голове нечто такое, что ты должен знать, но вспомнить не можешь?
— Ага.
— Это твоё «ага» лишь потому, что ты боишься мне перечить?
— Ага.
— Я люблю тебя!
— Ага... Э-э, в смысле я тоже тебя люблю, да.
— Знаешь, когда взрослые говорят «Всё будет хорошо», а ты думаешь, что они, должно быть, врут, чтобы ты чувствовала себя лучше?
— Да.
— Ну... всё будет хорошо.
— Ты говорил, что у тебя есть Машина Времени.
— И ты мне поверила.
— А потом я выросла.
— О, никогда не стоит этого делать.
— Что ты делаешь?
— Бегу в тупик, по прибытии куда, мне в голову придет гениальный план который, по сути, будет в том, чтобы не быть в тупике.
— Всякий раз, когда у Доктора появляется друг, мне так и хочется сообщить об этом его ближайшим родственникам…
— Что?
— Извини. В последний раз, когда я сказал что-то подобное, ты ударила меня ботинком. И ты для этого не поленилась наклониться и расшнуровать его.
— Что случилось?
— Да так… всякое… мы разошлись, что поделать?
— А что я могу сделать?..
— Ничего. Это не из тех вещей, которые ты можешь поправить так, как поправляешь свою бабочку. И не надо смотреть на меня щенячьими глазами, бродяга. Это жизнь. Просто жизнь. Та штука, которая проходит, когда тебя нет.
— Были времена, были годы, когда я не могла жить без тебя. Когда все ежедневные заботы бесили меня. Но с тех пор, как ты оставил нас здесь, дал нам дом, мы стали строить свою жизнь. Знаешь, я не знаю, смогу ли я жить двумя жизнями.
— Почему?
— Потому что они давят друг на друга, они давят на меня. И потому что путешествия вдруг стали казаться бегством.
— Это не так.
— Ой, да ладно! Вспомни, четыре дня в гостиной — и ты сошел с ума.
— Я не убегаю. Но это один уголок одной страны, одного континента, одной планеты, что в уголке галактики, которая уголок Вселенной, вечно растущей, расширяющейся, созидающей, разрушающей и не остающейся статичной ни на одну миллисекунду, и в ней можно много, так много увидеть, Эми! Потому что все происходит так быстро. Я не убегаю от этого. Я бегу к нему, пока оно не истлеет, не исчезнет навсегда.
— Они подсоединили его к бомбе?
— Не подсоединили! Он и есть бомба, ходячая, говорящая, взрывающаяся!
— А тут есть голубой провод?.. Или что-то, что можно перерезать? Всегда должен быть голубой провод!.. Или красный…
— Ты… Не помогаешь!
— Доктор, пожалуйста, можно я пойду с тобой?
— Вы будете нас задерживать.
— Я не хочу показаться эгоисткой, но вы меня здорово подбодрили.
— Что ж, пойду, прогуляюсь. Если буду постоянно торчать дома, то вызову подозрение у типа наверху, он заметит меня.
— Футбол! Отлично, молодец. Это вполне нормально.
— Да, футбол, он весь такой уличный. Итак, футбол — это тот, который с палками, да?
— Обязательно флиртовать именно сейчас? Мне казалось, что я должна быть первой в списке приоритетов.
— Да! Точно. Извини. Как я уже говорил, моя шаловливая подруга убьет первых троих атакующих + вон того сзади. Так что, может, вы хотите потянуть соломинку или проголосовать? Или вы можете послушать минутку, потому что я очень хочу принять вашу полную капитуляцию и отпустить вас с миром. Да, вы вмешивались в человеческую историю на протяжении тысячелетий, да, люди страдали и умирали, но что толку в двух сердцах, если не можешь позволить себе иногда побыть милосердным? О… Тишина. А Вы серьезно настроены, да? Ладно, вы меня подловили, я вру. Я не собирался вас отпускать. Хорошая идея, но сегодня не Рождество.
— Нам нужна мишень!
— Но где мы её возьмём?
Доктор: Я же спец по великолепным идеям, да?
— Да.
— Но не в этот раз! [выбегает из-за Пандорики] Я мишень!
Эми: Одна маленькая девочка плачет, что с того?
Доктор: Плачет тихо. В смысле, дети плачут, чтобы привлечь внимание, потому что им страшно или больно. Когда они плачут тихо, это значит, что они не могут не плакать. Все родители об этом знают.
Эми: А ты родитель?
Доктор: Сотни родителей проходят мимо неё и не спросят, в чём дело. Это значит, что все знают, почему она плачет, и говорить об этом они не хотят.