Если собираетесь кого-нибудь полюбить, научитесь сначала прощать.
Счастливый человек всегда в чём-нибудь виноват. Перед многими людьми он виноват уже в том, что он счастлив.
Ложь стала естественной, как воздух. Правда сделалась исключительной, парадоксальной, остроумной, таинственной, поэтической, из ряда вон выходящей.
Прекрасное только то, что мы видим издалека. Не приближайтесь к прекрасному.
Жизнь прекрасна и удивительна, — сказал поэт и... застрелился.
Бродя за тобой, я износил свою душу.
Первая любовь — это не первая и не последняя. Это та любовь, в которую мы больше всего вложили самих себя, душу, когда душа у нас ещё была.
У всех у них есть один недостаток: они — не ты.
Наберите команду плыть в рай и попробуйте сделать стоянку в аду на какие-нибудь два с половиной часа, просто чтобы взять угля, и, будь я проклят, если какой-нибудь сукин сын не останется на берегу.
Не будем ссориться — пусть нам завидуют.
Я не ангел, у меня нет крыльев и есть предел терпению.
Время нужно только для того, чтобы разлюбить. Полюбить — времени не надо.
Жизнь коротка, и чем меньше мы будем вместе, тем больше упустим счастья.
Измены не было, но подозрение велико. Измена была, но лучше считать, что её не было. Факты таковы, что измены не могло не быть, но её не было, и в неё не верят.
Женщине много думать вредно. От этого у неё портится характер.
Условия для самоубийства у тебя есть. Тебе не хватает только теоретической подготовки. Читай Шопенгауэра, Достоевского, Кафку…
Мечты, которые сбываются, — не мечты, а планы.
— Не могу переносить женских слез. Когда плачет, я готов на все, даже могу жениться.
Её приданое состояло из сундука, набитого любовными письмами.
Уж гипнотизирует лягушку. Против воли она прыгает в его пасть. Так люди загипнотизированы своим будущим. «Как медленно, — говорят они, — идёт время! Скорей бы весна! Скорей бы 19 лет! Скорей бы завтра! Скорей бы! Скорей бы!» Куда? В ту же пасть.
— Убирайся!
— Что? Что ты сказала?
— Она сказала, что она вас любит, но что вам пора расстаться.
Под забором лежит пьяный мужчина. Некоторые проходящие мимо женщины всматриваются, облегчённо вздыхают.
Молодость даётся нам для эксперимента, а не для прозябания.
В столице трудно родиться поэту. Москвичи с детства все знают. Задумчивых в Москве нет. Всех задумчивых в Москве давят машинами. Поэты родятся в провинции, в столице поэты умирают.
Богатые и бедные — категория старая, но дураки и умные — категория бессмертная.
Человеческая жизнь начинается и кончается — слезами.
Если ты не приедешь на день моего рождения, то мне исполнится не 22, а 44 года...
О тридцатилетнем мужчине:
— Сколько бы вы ему дали?
— Не меньше 10 лет.
Разыгрывать перед её родителями благородного, чуткого, непьющего человека — пошло, невыносимо.
Самый главный грех — соваться в чужие дела, а писатели никогда не должны соваться в чужие души, нет, ни в коем случае. Писатель суётся в свою собственную душу. И всё.
У дураков всегда больше принципов.
Талантливо — это когда так, как не должно быть, но когда это здорово.
Виноватыми всегда бывают нелюбимые.
Ничто не поражает так, как чудо, — разве только наивность, с которой его принимают на веру.
Таким взглядом можно напугать ребёнка или заморозить воду.
Каждый человек — государство, которым безраздельно управляет эгоизм.
Люди умирали и умирают за идеи, которые им не нужны и в которые они, в общем-то, никогда не верили и не верят.