Ты похож на дикий виноград, пока обовьешь большое дерево не знаешь как тебе жить. Ты податливая лоза. Ты должен самостоятельно пустить корни.
Ольха дрожащая, унылая
На фоне неба синевы
Влечёт к себе с неясной силою -
Необъяснимою, увы.
Как будто положил я в изголовье
Жемчужину печали,
Сквозящую прозрачной синевой...
Всю ночь до самого утра
Я слушаю, как стонут сосны.
– Если ангелы, действительно, невидимки, как я узнаю, что они здесь?
– Когда ты слышишь музыку и никого нет рядом, то к тебе спустился ангел…
– Но если они невидимы, как я могу на них посмотреть?
– Значит, ты не так смотришь, потому, что на земле они убирают свои крылышки и могут выглядеть так, как мы с тобой…
– Я верю, ангел может сделать так, чтобы папочка вернулся домой…
– Если он будет знать, что это приятно тебе и папе… может быть… Но запомни, ты должна вести себя хорошо, чтобы твой ангел тебя услышал. А это значит, что не надо расстраивать маму и лазать по деревьям.
– Я обещаю, я больше никогда не залезу на это дерево.
Кстати, Траут написал книгу про денежное дерево. Вместо листьев на дереве росли двадцатидолларовые бумажки, вместо цветов — акции, вместо фруктов — бриллианты. Дерево привлекало людей, они убивали друг дружку, бегая вокруг ствола, и отлично удобряли землю своими трупами.
Такие дела.
Человек, как упругое дерево, выпрямится, если, конечно, не согнут дальше предела.
Старая собака на пустое дерево не лает.
Находясь среди деревьев, я замечаю, что мое дыхание становится ровнее, я начинаю чувствовать биение собственного сердца, сознавать, в какой гармонии движется окружающий меня мир, слышать голоса океанов, хотя никогда их не видела и, наверное, никогда не увижу.
В таких местах лучше бывать одному, правда? А когда толпа, как будто что-то оскверняется, то есть дело не в нас и не в ком-то лично... но в этих деревьях такая печальная прелесть, что их как будто можно оскорбить криком или даже просто разговором.
— Растения поистине удивительны, разве нет? — продолжала мама. — Мы так много делаем, чтобы их извести, а они потом нас спасают.
Вам понятны речи
ручейка и речки?
Вам понятно до конца,
что сказали деревца?
Нет, не затрещали -
что-то закричали,
Нет, не заскрипели -
что-то захрипели.
Это, вероятно,
было непонятно.
Тот, кто их ломал,
тот не понимал!
Деревья по-прежнему были зелеными, небо – синим, и это что-нибудь да значило.
Голые ветви упоительно качает по ветру.
Они знают, что я живой, но хранят секреты,
Они видят, что изнурён и потерял много крови.
Но все равно промолчат, свесив покорно кроны.
Куда веточка гнётся, туда и дерево клонится (смысл: характер человека складывается в детстве).
Сосны загораживают свет,
И темнеет в восемь...
Впрочем, у меня претензий нет
Ни к одной из сосен.
В сумерках деревьев красота
Даже величава,
Хоть открыта мне не высота,
А её начало.
Солнца я не вижу, не узрю
Даже неба просинь.
И хоть лето по календарю,
В комнатенке осень.
Растрепанные грозами — тяжелые дубы,
И ветра беспокойного — осенние мольбы,
Над Неманом клокочущим — обрыва желтизна
И дымная и плоская — октябрьская луна.
Природа обветшалая пустынна и мертва...
Ступаю неуверенно, кружится голова...
Деревья распростертые и тучи при луне -
Лишь тени, отраженные на дряхлом полотне.Милая Березка,
Рыжая краса.
Сердцу стала ближе
Русская коса.
Рыжая красавица
С талией осы.
Прячешь ты сережки
До будущей весны.
Недостаточно подрезать дерево, чтобы оно зацвело: необходимо еще вмешательство весны.
Средь многих земных чудес
Есть и такое —
Листья кружат на ветру,
Преображается лес,
Нет в нем покоя.
Это не страшно, это не навсегда,
Настанет покой снежный,
А там, глядишь, и весне подойдет чреда
В срок неизбежный.
У нас похуже, но мы молчим.
Ты, лес, посочувствуй.
Весна — это юность,
а старость — не множество зим,
Минует одна, и место пусто.
Сомкнется воздух на месте том,
Где мы стоим, где мы идем.
Но и это не страшно, коль ты пособишь
И в нашу подземную тишь
Врастет деревцо корнями живыми.
Пожалей нас во имя
Пожизненной верности нашей
Ветвям, и листве, и хвое,
Оставь нам дыханье твое живое,—
Пусть растет деревцо
Все ветвистей, все краше!..
Мерседес осматривала деревья, но ни одно не походило на то, которое дона Жозинья показала ей в книге. Рабыня углублялась в лес, трава распрямлялась за её шагами, исчезала тропинка. Когда ночь потушила последний свет, служанка улеглась на мешок из-под фасоли, накрылась листвой, уснула. Такой, вздрагивающей и сопящей, под пожухлой веткой лесного ореха её и нашло счастье.
Среди деревьев всегда хорошо, в отличие от людей.
Сосны вокруг были темны, как рога демонов, а заходящее за кроны дубов солнце превращало голые ветки в кровавые кости.
— Многие из этих деревьев были моими друзьями, я знал их ещё семенами и желудями.
— Я сожалею, Древень.
— Все они были живыми. Саруман!.. Кому как не волшебнику знать это?
За такое предательство не сыщется проклятье ни на эльфийском, ни на энтском, ни на людском языке.
— Зачем деревьям убивать нас? Мы же их любим.
— Да вы столетиями вырубаете их на мебель. Если это любовь, то неудивительно, что они вызвали огонь с небес.
Давным-давно деревья и люди были друзьями.
Деревья, посаженные около воды, приносят плоды. Но происходит это тогда, когда приходит их время. Их листва никогда не увядает. Они дарят тепло.
Дерево, как бы мощны и крепки ни были его корни, можно выкорчевать за какой-нибудь час, но нужны годы, чтобы оно стало плодоносить.
Растрепанные грозами — тяжелые дубы,
И ветра беспокойного — осенние мольбы,
Над Неманом клокочущим — обрыва желтизна
И дымная и плоская — октябрьская луна. Природа обветшалая пустынна и мертва...
Ступаю неуверенно, кружится голова...Деревья распростертые и тучи при луне -
Лишь тени, отраженные на дряхлом полотне.Дерево было искалечено гвоздями, которыми к нему был прибит плакат: «Не калечьте деревьев!»