Сложить свои тревоги к ногам кого-то более могущественного, доверить свою судьбу — это было бы для него огромным облегчением. Но он чувствовал, что неправильно, недостойно перекладывать ответственность на кого-то другого, пусть даже и на некое божество.
Игривый рой мыслей, которые, словно стая белых голубей, порхали в голове леди Кинсли, нарушили топорно-строгие линии, возникшие под влиянием пейзажа и сдерживавшие, словно сети, свободный полет. Подобно решетке, эти линии окружили ее мысли, воздвиглись над ними и вдруг без сопротивления одержали верх, словно рок, судьба.
Судьба часто дарит людям подарки, но они никогда не бывают приятными.
Человек трудной судьбы, не отчаивайся: ей с тобой тоже нелегко!
– Вот скажите мне, куда могут нас отправить, если мы не сдадим эти драконовы экзамены? – поинтересовался Чез. – И с каким званием мы тогда покинем эти стены?
– Со званием – неудачник, – охотно подсказала Алиса.
Чез на секунду задумался.
– Это не звание, это судьба, – наконец нашелся он.
Судьба бежит, бежит, и горе тому, кто по лени или по глупости отстал от её волшебного бега. Догнать её нельзя.
Мы все заложники судьбы просто потому, что живем на этом свете. (Мы – заложники судьбы уже потому, что живем.)
Все движения, физические и психические — являются в сущности химическими, и значит, квантово-электрическими, и тем самым причинными, и тем самым детерминистическими, и поэтому — всё заранее предопределено (или хаотично спланировано), поэтому не имеет никакого значения, что предпринимать, поскольку решение того, что случится с жизнью, всё равно получится само собой.
Он придерживался своей собственной примитивной теории, что все на свете — азартная игра. Бог — это нечто неощутимое, своенравное, взбалмошное, именуемое Счастьем. Риск начинается с самого появления на свет: кем суждено родиться — дураком или грабителем? Карты сдает Счастье, и невинные младенцы изберут в руки сданные им карты. Возмущаться, жаловаться бесполезно. Вот твои карты, и хочешь не хочешь, а играй, — все равно, горбат ты или строен, урод или красавец, кретин или умница. Тщетно искать справедливости. Большинство играющих попадает в разряд дураков; немногие, благодаря хорошей карте, становятся грабителями. Розыгрыш карт — это и есть жизнь. Скопище игроков — общество. Карточный стол — земля. Ставка — земные блага, от куска хлеба до больших красных автомобилей. А в конечном счете и счастливых игроков и несчастливых ждет одно — смерть и забвение. Тяжело, конечно, глупым и обездоленным — их проигрыш заранее предрешен. Но чем лучше он узнавал других, тех, кто казался в выигрыше, тем чаще его брало сомнение: так ли уж велик их выигрыш? Ведь они тоже обречены на смерть и забвение, а жизнь их немногого стоит. Это грызня диких зверей между собой: сильные топчут слабых, а сильные, — как он убедился на примере Даусета, Леттона и Гугенхаммера, — отнюдь не наилучшее. Он вспоминал своих скромных товарищей по Арктике. Они-то и были глупые и обездоленные — те, кто трудится в поте лица и у кого отнимают плоды его труда, как у той старухи, которая делает вино в горах Сонома; а ведь они куда правдивее, честнее, благороднее, чем люди, которые грабят их. Выходит так, что выигрывают-то как раз жулики, предатели, мерзавцы. Но даже и они не хозяева своей судьбы, они только играют картами, которые им достались.
За последнее время с ним столько случилось всякого, а от его собственной воли зависило так мало, что в конце концов он отдался на волю судьбы и не строил никаких планов.
Впервые жизнь представилась ему долгой и безнадежной борьбой против судьбы.
Все движется к смерти. Рано или поздно она настигнет каждого, она та самая неизбежность, от которой мы так отчаянно пытаемся уйти. И я не боюсь ее встретить, я не боюсь стать прахом.
Саакашвили встал, обнял Янека за плечи и закончил: — Кто хочет найти, тот находит, да еще в награду судьба на часах его жизни время назад переводит.
– Слушай, Мотороллер, а мы не заблудились?
– Это зависит от того, куда ты идешь, – флегматично выдал наш провожатый.
– Тогда я иду во-о-от сюда, – сообщила я, указывая на еле заметную тропинку.
– А смысл? – Вел лениво выплюнул травинку, которую до этого задумчиво жевал, перекатывая во рту.
– А может, там моя судьба?
– А может, и нет.
– Так я сбегаю проверю.
... эти потери лишь подтверждали уверенность Су Кьи, что у судьбы дрянной характер. Такова данность, с которой нужно считаться, если любишь жизнь.
Чья подпись стоит под тем, что написано на роду?
Каждого человека ожидает удивительная судьба, но не у каждого ей суждено дождаться.
Человек всегда и везде противостоит судьбе, и это противостояние дает ему возможность превратить свое страдание во внутреннее достижение.
…при мысли о том, что у нас в стране примерно сто двадцать пять миллионов мужчин, а ей судьба отслюнила от своих щедрот всего лишь Аркадия Борисыча, Нине иногда становилось не по себе.
... страшная высота степени кадоша предполагала и страшные же испытания для ищущего. Одному Богу было ведомо, что могло теперь явиться послу из непроницаемой тьмы глубочайшего подземелья, где бесстрастный поручитель оставил его в одиночестве.
Происходящее лежало вне пределов судьбы, по которой она, как охотничья собака, шла верхним чутьем, ни о чем особенно не задумываясь.
— Единственный человек, которому игры Локки Ламоры сходят с рук…
— …Это сам Локки.
— А знаешь, почему? Потому что, по нашему мнению, Боги приберегают его для по-настоящему великой смерти.
В романе «Отверженные» Виктор Гюго размышлял о том, что битва при Ватерлоо, которая привела к падению Наполеона и покончила с гегемонией Франции как мировой сверхдержавы, могла бы завершиться победой французов, если бы ее начало не отсрочили дожди с непролазной грязью, давшие прусским войскам время на перегруппировку. «Провидению потребовался лишь небольшой дождь,— писал он.— Одна несвоевременная тучка в небе смогла перевернуть целый мир».
Кто лежит на полу, того пинают.
Собаки пронеслись мимо и впереди Беатрис устремились к родному дому. Если до этого из возбуждала перспектива вольно побегать возле моря, то теперь их также неудержимо влекла перспектива обильного завтрака.
«Они всегда всем довольны, — подумалось Беатрис, — потому что для них важны самые простые вещи. Они не задают себе вопросов, они просто живут».
– Мы такие, какие мы есть, – сказал граф, наливая себе вина. – И это никому не под силу изменить. Я не верю в свободу выбора.
– А я верю, – сказал я. – Если не верить в свободу выбора, во что же тогда вообще верить?
– В судьбу.
– Вы фаталист, – сказал я.
– Я реалист, – сказал он. – Хотя вполне допускаю мысль, что это одно и то же. Я слишком долго живу на этом свете и хорошо понял, что так называемая «свобода выбора» всего лишь иллюзия. Мы становимся такими, какими нам суждено было стать от самого рождения.
Однако и король, и великие мира сего подчиняются судьбе – силе, над которой никто не властен…
Совпадение? Думаю, скорее судьба. С совпадениями я не склонна считаться. Но несколько раз, когда я пыталась не посчитаться с судьбой, я проигрывала. И очень жестоко.
Выбор, а не случайность определяют твою судьбу. Только ты можешь решить, чего ты стоишь, насколько ты важен и что можешь дать этому миру. Ни у кого больше нет твоих особенностей, твоих талантов, идей, интересов. Ты уникален. Ты — шедевр!
И знаете, жить в ожидании удара в спину – вовсе не столь увлекательно, как может показаться со стороны. На самом деле постоянное напряжение не лучшим образом сказывается на психике даже матерых душегубов. И тогда рука сама собой тянется к стакану или набитой опиумом трубке.
Я не жалуюсь, вовсе нет. Просто судьба жулика, она как кошка – только отпустит и снова когти выпускает.
Для каждого человека на свете есть подходящий шарик, лишь бы он умел его выбрать!
Не избежит своей судьбы
Ни праведник, ни вор.
Бывает же так в жизни: человеку плохо, а судьба его еще и еще – бьет и бьет по голове!
Что бы мы ни думали, судьба часто вмешивается в наши решения и меняет их.
Я хочу свободно дышать,
Но для этого надо бежать.
Может, на потухший вулкан?
Или на Тихий океан?
Или к звездам, на Млечный Путь?
Чтобы там, в пустоте, отдохнуть.
Одного только сердцу хочется —
Одиночества, одиночества.
На необитаемом острове жить,
По песку босоногой бродить.
Чтоб не видеть ни птиц, ни зверей,
Чтоб не видеть жестоких людей.
Любоваться волны бирюзой.
Чтобы пальма росла надо мной.
Солнца луч пусть ласкает меня,
Чтоб лишь синее небо да я.
Чтобы там, далеко, на краю,
Я судьбу изменила свою.
Ничего случайного не бывает, – никогда. Никаких совпадений, никаких капризов судьбы.
Зачем человеку ум, как не для того, чтобы использовать его по назначению? Кто не ленится думать, выходит из джунглей победителем.
Главное – не дать обделить себя благами этого мира. Кто сказал, что судьбами распоряжается небо? Если что-то идет неправильно, глупец опускает руки, а умный исправляет оплошность. Свою или чужую… какая разница?
Но в самом отдаленном уголке ее сердца живет страстное желание несбыточного и прекрасного. А вдруг?.. Она все еще не была свободна от этого. Ее внутренний свет все еще теплился, несмотря ни на что. Она все еще ждала...
Должна же быть в этом шумящем вокруг нее, гудящем, шуршащем и гремящем мире, полном звуков, запахов, цветов и звезд, и ее доля счастья?! Раз ее пригласили на этот неслыханный пир, где-то есть и ее порция угощения. Обязательно. Иного просто быть не может! Где-то есть «изюминка», уготованная ей судьбой. И она хочет получить ее во что бы то ни стало... Зачем еще она пришла сюда, как не за тем, чтобы получить свой приз, джекпот?
Все мы игрушки в руках судьбы, <...> и теперь наше будущее зависит от того, как лягут игральные кости. Не дрогнет ли рука провидения?..
Не бойтесь искушать судьбу, изобретая события жизни, превращая ее в театр утонченных удовольствий вместо того, чтобы томиться в ожидании.