Цитаты авторства Ян-Филипп Зендкер

Так ли уж важно повидать мир? В каждом городе и деревне, в каждом особняке и лачуге вы найдете весь спектр человеческих эмоций: любовь и ненависть, страх и ревность, зависть и радость. Их не надо искать далеко. Достаточно оглянуться вокруг.
Ми Ми удивлялась, как люди вечно торопят время. Она настолько привыкла ждать, что удивлялась и даже тревожилась, если какое-то событие происходило немедленно. Ожидание дарило ей минуты, а иногда даже часы покоя, когда можно было остаться наедине с собой.
По убеждению Ми Ми, каждое действие, каждое событие требовало своего отрезка времени. Ведь и Земля целых двадцать четыре часа совершает оборот вокруг своей оси, а на путь вокруг Солнца тратит триста шестьдесят пять дней.
Ми Ми повернулась и встала на колени. Она обхватила его голову. Тин Вин слышал слёзы, катящиеся у неё по щекам. Он целовал ей глаза и лоб. Ми Ми — его лицо и шею. Её губы были мягкими и влажными. Ми Ми покрывала поцелуями всё тело любимого. Тин привлек её к себе, а она обвила ноги вокруг его бёдер. Тин держал её крепко, очень крепко, словно она могла взмыть в воздух и улететь.
Ми Ми направляла его, как гребец — лодку. С каждым шагом, поворотом и обойденным препятствием Тин Вин чувствовал себя увереннее. Голос Ми Ми звучал возле его ушей, успокаивал. Тин, который не доверял даже собственным чувствам, теперь учился полагаться на её глаза.
Где бы он не находился и что бы ни предпринимал, мысли возвращались к Ми Ми. Тин Вин слышал биение её сердца и её голос. Чувствовал нежность кожи, лёгкое тело у себя на спине. Её запах преследовал Тина — мягкий, сладостный аромат, который не спутаешь ни с чем.
... Сквозь ручейки и реки звуков, сквозь шуршание, жужжание, потрескивание, поскрипывание, стрекотание и воркование до ушей Тина Вина долетало незнакомое постукивание. Медленное, ровное, спокойное. Сильное и в то же время нежное, оно, казалось, было источником всех остальных голосов мира... Шаг. Ещё шаг.. Звук становился всё громче и отчётливее.
— Здесь кто-то есть?
— Да. У самых твоих ног, — ответил девчоночий голос. ..
— Кто ты, Как тебя зовут?
— Ми Ми.
— Ты слышишь звук, похожий на приглушённые шаги?
— Нет.
— Странно. Он где-то совсем рядом. .. Я слышу его всё отчётливее. Он такой мягкий. Немножко похож на стук часов. Ты и сейчас его не слышишь?
— Нет.
.. Тин Вин нагнулся к ней, чувствуя на лице её дыхание.
— Этот звук исходит от тебя. ..
Он подполз ближе, держа голову у самой груди Ми ми.
— Твоё сердце, — сказал Тин Вин, садясь рядом с ней на пол. — Всё это время я слышал, как оно бьётся.
— .. И как тебе звук моего сердца?
— Удивительный. Ничего красивее я не слышал. Он похож на.. — Тин Вин замялся подыскивая слова. — Даже не могу сказать на что. Он... необыкновенный.
Даже имея зоркие глаза, мы видим лишь то, что уже знаем. Других людей воспринимаем не такими, какие они есть, а такими, какими нам хочется их видеть. Заслоняем настоящего человека нарисованной картинкой. И любовью называем лишь те проявления, которые соответствуют нашим о ней представлениям. Мы стремимся установить правила и требуем, чтобы нас любили в соответствии с ними. Словом, признаем любовь только в том наряде, который сшили ей сами. Все прочие отвергаем. Они вызывают у нас сомнения и подозрения. Мы превратно понимаем чью-то искренность, в самых простых словах ищем скрытый смысл. Неудивительно, что мы начинаем упрекать другого человека. Утверждаем, что он вовсе нас не любит. А он любит, только по-своему, но мы этого не замечаем и не пытаемся узреть.
С появлением Ми Ми всё изменилось. Внутреннее оцепенение начало таять. Её присутствие придавало уверенности. Её глаза смотрели за них обоих. Тин Вин ни разу не усомнился в искренности Ми Ми, когда она говорила, куда нужно свернуть, или объясняла, как выглядит место, в котором они находятся. С её помощью он перестал ощущать себя чужаком в собственной жизни. Эта девочка делала его частью улицы, рынка, окрестных холмов или любого другого уголка. Благодаря Ми Ми Тин Вин перестал воспринимать мир как нечто враждебное ему. Он впервые повернулся к жизни лицом.
Мелодия сердца — звук, который Тин всегда воспринимал с величайшим почтением. Особенно когда речь шла о Ми Ми. Сейчас сердце девушки билось всего в нескольких дюймах от его уха. Тину казалось, что он смотрит сквозь щелочку в глубины её мира, где главным звуком были эти удары. Удивительно красивые и ни с чем не сравнимые.
Он научил Ми Ми доверять жизни, подарил ей уголок, где она могла быть слабой. Ему не надо было ничего доказывать. Тин Вин — единственный, кому она призналась, сколь унизительно ей ползать на четвереньках. Только ему Ми Ми поведала, как мечтала гулять по Кало на крепких, здоровых ногах, бегать и прыгать высоко-высоко. Зачем прыгать? А просто так. Тин не пытался её утешить. Он обнимал молча. Ми Ми знала: ему понятно её состояние, и её чувства.
Часто, сидя у монастырского очага рядом с учениками и взрослыми монахами, Тин Вин думал, что хорошо бы почувствовать свою принадлежность к их миру. Мечтал стать частью хоть какого-то общества, большого или малого... Однако единственным его ощущением была пустота, и почему это так, Тин не знал. Даже когда другие заговаривали с ним и хлопали по плечу, он оставался равнодушным. Казалось, молочно-белый туман заволок не только глаза, но и чувства.