Когда тебе никто не нужен и ты совершенно самодостаточен, окружающих охватывает бессознательное желание пробиться сквозь твой панцирь, привлечь к себе внимание. Так уж устроены люди. По крайней мере, большинство.
Мужчина, долго находящийся на войне, довольно скоро начинает понимать, что всё лучшее, истинно ценное в жизни связано с женщинами, и, может быть, худшая из мерзостей войны заключается в том, что там нет места прекрасному полу.
Раньше я только догадывался, что жизнь у меня будет не такая, как у всех, а полная чудес. Отныне же я знал наверняка: жизнь и есть чудо.
Насколько противоестественно человеческое общество по сравнению с природой. Там выживают сильнейшие и достойнейшие; всё слабое, хилое, робкое обречено на вымирание. В Севастополе же происходило ровно обратное. Лучшие мужчины — храбрые, стойкие, дееспособные — каждодневно гибли на бастионах. Зато самые никчемные, не способные ни на что, кроме интриганства и воровства, множились и процветали.
Испокон веку не было на Руси дара драгоценней и редкостней, чем вольная воля.
Китайская стратегическая мудрость гласит: «Хочешь ослабить противника — вынуди его тратить силы на несущественное».
Не верю людям, которые, оглядываясь на прожитые годы, гордо восклицают: «Ни о чём не жалею и ничего не стал бы исправлять!» Я и жалею, и исправил бы — да где уж?
Один человек, если он силен, бесстрашен и предприимчив, способен изменить ход истории, подстегнуть её хромающую рысь, повернуть чёртову клячу в нужном направлении.
Подлинное богатство на Руси — власть.
С детства он ввёл себе правило и привычку при наличии выбора всегда отдавать предпочтение трудному, а не легкому, твёрдому, а не мягкому, напряжению, а не расслабленности. Не из страсти к самомучительству, но потому что неоднократно убеждался: правильный путь не бывает под горку, по накатанной калее.
Спать девочку укладывали, когда стемнеет. Поднимали с петухами. Из полезного, что после в замужестве пригодится, учили вышивать по шёлку и гадать по сарацинскому пшену.
Всё равно ни с кем не поговоришь так свободно, как с собою.
За какой надобностью непременно выплёскивать душу? Пускай лучше душа останется нерасплесканной.
Милое дело — ночная дорога. Да со старым другом, да под звёздами, да под хороший разговор.
Как все самодовольные люди, Финк больше всего любил поговорить о себе и своих жизненных планах. Такому человеку довольно задать какой-нибудь вопрос про его дела и потому можно долго молчать, только поддакивать.
Кому нужна любовь вероотступника? Предал Бога, предаст и любовь.
— Ведьма была она иль нет? <...>
— Кто её знает...
Сама она Илейке так говорила: «Несчастная баба, которая одинокая, завсегда ведьма».
Повидал я по-настоящему отважных людей, и немало. И скажу по опыту, что подлинный смельчак — тот, кто ведет себя с одинаковой доблестью как на людях, так и без свидетелей.
Храбрость, если только она происходит не от тусклости воображения, всегда является победой воли над слабостью, разума над эмоцией.
Злосчастна держава, которой владеет государь, одержимый похотью славолюбия.
Молодого и лечить неча, давай ему спать поболе и жрать посытней, всё само заживёт.
Пускай односторонняя, но даже половина любви — это очень много, это наполняет жизнь до самых краев.
В ком никакого страха нет, те до взрослых лет не доживают. Бесстрашный ещё в мальчишестве или расшибётся, с дерева упав, или в омуте потонет, или какую другую на себя погибель сыщет.
А я не понимаю, на что русским расширяться за пределы наших исконных земель? Зачем нам подгребать под себя инородцев и иноверцев? Чтоб они вредили нам, чувствуя себя людьми второго сорта? И главное, что за свет такой мы им несём? Можно подумать, что жизнь наша хорошо устроена, богата и привольна. Так вроде бы нет? Что ж мы тратим силы, жизнь самых здоровых наших мужчин не на укрепление своего ветхого дома, а на разрушение домов чужих? Если бы наша изба была красна, песни веселы, а мед сладок, соседи сами стали бы проситься под нашу руку.
У нас в России одного богатства для счастья недостаточно. Без власти оно стоит немногого. Сегодня есть, а завтра отберут.