Когда ты можешь жить вечно, для чего ты живёшь?
(Если бы ты смог жить вечно, для чего бы ты жил?)
Это истинное счастье — встретить кого-то, кому можешь раскрыть душу и кто принимает тебя таким, какой ты есть. Я очень долго ждал этого дня, чтобы стать, чем-то большим, чем я есть. И с Беллой я чувствую, что близок к этому. Сколько бы времени мы не провели вместе, мне всегда будет мало. Давай начнём с вечности?
Могло ли мёртвое, ледяное сердце снова разлететься на осколки? Казалось, что моё уже не собрать.
— Ты считаешь меня привлекательной? Я имею в виду физически?
— Возможно, я не человек, однако был и остаюсь мужчиной.
— Брак — это просто листок бумаги.
— У нас это был способ сказать: «Я люблю тебя!»
— Ну, а у нас это способ сказать: «Ой, я залетела!»
Если я сам не буду верить в свои силы, то все что я делаю, бесполезно. Будущее зависит от настоящего. Выбор есть всегда.
— Они ушли, остался один я. чтобы попрощаться.
— Элис тоже ушла? — бесцветным от боли голосом спросила я.
— Она хотела задержаться, но я убедил: полный разрыв будет менее болезненным.
Кружилась голова, сосредоточиться никак не удавалось. Слова Эдварда вернули в больницу Финикса. «Полный разрыв и чистый перелом всегда лучше, — заявляет доктор,, показывая рентгеновский снимок моей разбитой руки. — Быстрее заживают».
У меня плохая привычка тебя недооценивать. Когда появлялась препятствие мне казалось, что ты не справишься, но ты справлялась. Благодаря тебе у нас есть за что сражаться — наша семья.
Ты человек, а память у вас словно сито. Время залечит все раны.
Если бы я мог спать, все мои сны были бы о тебе.
Я мечтал о сне. Не для того, чтобы забыться или избежать скуки, как это было раньше, а потому, что я хотел бы видеть сны. Может быть, будучи без чувств и имея возможность видеть сны, я бы смог провести несколько часов в мире, где мы с ней были бы вместе. Она видела сны обо мне. Я хотел, чтобы она снилась мне.
Мы не убиваем у всех на виду, если, конечно, сами не хотим умереть.
— С днем рождения.
— И не напоминай.
— Белла, твоё рождение — повод для праздника.
— В отличие от старения.
— Старение. В 18 рановато об этом волноваться.
— Теперь я старше тебя.
— А вот и нет. Мне сто девять.
— Тогда, может мне не стоит общаться с таким стариком? Ужас. Я должна испытывать жуткое отвращение.
— Сколько тебе лет?
— 17.
— И давно тебе 17?
— Довольно давно...
Белла, до тебя моя жизнь казалась безлунной ночью, тёмной, озарённой лишь сиянием звёзд – источников здравого смысла. А потом… потом по небу ярким метеором пронеслась ты. Пронеслась и осветила всё вокруг, я увидел блеск и красоту, а когда ты исчезла за горизонтом, мой мир снова по грузился во мрак. Ничего вроде бы не изменилось, но, ослеплённый тобой, я уже не видел звёзд, и всё лишилось привычного смысла.
— Я не хочу это делать сейчас...
— Почему? — негромко повторил он хриплым голосом. — Я люблю тебя. Я хочу тебя. Прямо сейчас...
— Стой, подожди! — пыталась выговорить я под его поцелуями.
— Не буду ждать, — упрямо пробормотал он.
— Ну пожалуйста — выдохнула я.
Эдвард застонал и скатился с меня. С минуту мы оба лежали, глядя в небо и пытаясь успокоить дыхание...
Но никто из нас никогда не был преисполнен таким отчаянием ради пути назад, как сейчас я.
Небо надо мной было ясным, оно искрилось от звезд, некоторые из которых сверкали синим, другие желтым. Звезды выглядели величественно, образовывая водоворот образов в черном космосе — необыкновенное зрелище. Исключительная красота.
— Ложись спать. Завтра у тебя важный день.
— Спасибо, что напомнил! Теперь я окончательно упокоилась.
— Встретимся у алтаря.
— Я буду в белом.
Когда я увидел неуправляемый фургон Тайлера Кроули, единственной моей мыслью было: «Только не она!»
– Как прошел день?
– Медленно.
– У меня тоже.
— «Лунный свет»?
— Ты знаешь Дебюсси? — Эдвард искренне удивился.
— Не очень хорошо. Моя мама любит классику, а я знаю только те вещи, которые мне нравятся.
— Я тоже люблю Дебюсси, — отозвался Каллен, задумчиво глядя на дождь.
– Меня тоже только что приняли в университет Аляски!
– Поздравляю! – ухмыльнулся Эдвард. – Надо же, какое совпадение!
— Я могу прочесть мысли любого в этом зале. Кроме твоих.
— Так со мной что-то не так?
— Я сказал, что читаю мысли, а ты начала копаться в себе.
— Завтра я отвезу тебя к себе.
— Что? К твоей семье? А если я им не понравлюсь?
— Ты боишься не логова жутких вампиров, а их неодобрения?
Я никогда не смогу исправить прошлое, но я никогда не перестану пытаться исправить его.
— До встречи у алтаря?
— Я буду в белом.
— Значит узнаю.
— Это не реально... Так просто не бывает.
— Бывает... В моём мире.
— Это покажется странным, но я даже рад, что ты здесь.
— Имеешь в виду, что как бы ты ни хотел убить меня, ты рад, что ей тепло. Давай на чистоту, я теплее тебя.
— Если бы мы не были врагами, и ты не пытался бы украсть смысл моей жизни, ты бы мне нравился.
— Если бы ты не собирался высосать жизнь из девушки, которую я люблю, ты бы… Нет. Даже тогда нет.
Я обещаю любить тебя каждое мгновение вечности.
Формально мы не нарушаем его запреты. Он сказал, чтобы я не ступал на порог — я вошёл через окно.
Ради тебя одной я живу, если можно это назвать жизнью.
— Я знаю, это довольно старомодно...
— Да это вообще седая древность!