Цитаты персонажа Габриэль

— Почему я, Гэбриел? Что-то личное, да? Я редко ходил в церковь, наверное, молился мало, недодал пять долларов нищему... Почему?
— Ты умрёшь молодым из-за того, что с детства выкуривал по тридцать сигарет в день. И ты отправишься в ад, потому что так прожил свою жизнь. Это судьба...
Если уж Господь наш так возлюбил вас, я сделаю вас достойным Его любви. Я давно за вами наблюдаю. Только перед лицом ужаса души ваши сразу очищаются, а вы должны быть совершенно чистыми. Я принесу вам боль, я принесу вам ужас, чтобы вы могли возвыситься, чтобы те, кто сможет выжить в сердце ада на Земле — были достойны любви Господа...
— Торгуешься, чтобы попасть в рай?
— А как насчёт изгнанных мной бесов? Одно это — гарантия моего спасения!
— Ну сколько раз повторять? Это не способ искупления...
— Разве я недостаточно Ему служил? Что Ему нужно от меня?
— Всё как обычно... Самопожертвование, вера.
— Но я же верю, куда уж больше?
— Нет, ты знаешь! А это другое. Ты всё видел.
— Видишь ровную поверхность воды? Такой я была раньше. А потом — Зена бросает в воду камень — вода покрылась морщинами. Такая я сейчас.
— Но если подождать, вода снова будет как раньше, ровная и спокойная.
— Но камень останется в воде. Вода будет выглядеть как раньше, но она изменилась.
— Великий Зевс превратил возлюбленных в два дуба. Знаешь, что было потом?
— Из них построили лодку?
— Нет, их ветви сплелись и они всю жизнь провели в объятьях.
— И что?
— Брось, Зена, каждому суждено найти своё дерево. Даже тебе.
— Самые сильные деревья стоят в одиночку.
— Не надо всё время быть сильной, иногда полезно расслабиться.
— Да уж.
— Ты учила выбирать меньшее зло. Ты говорила, что есть вещи, за которые стоит умереть, которые важнее жизни одного человека!
— Не тебя!
— Потому что я твоя подруга?
— Да!
— Тогда помни меня!
Теорема: только разочарованные в жизни или рассеянные продолжают ждать женщину, которая уже пришла.
Следствие: лучший способ обмануть долгое ожидание — переместить ту, которую ждешь, из прошлого в настоящее, то есть начать вспоминать о ней.
Я вовсе не чувствую себя матерью еще не родившихся детей, мне довольно быть матерью тех, которые у меня есть, и любить их всем сердцем. Я, как и все мы, женщина цивилизованного мира, сударь. Мы уже не просто самки, населяющие землю, и мы отказываемся ими быть.
– И что же вы наблюдаете?
– Ничего особенного, Габриэль. Просто вы словно кружите на месте и никак не находите того, что ищете. Надеюсь, это не оторвавшаяся от рубашки пуговица.
– Но и не дао, дорогая Клаудиа. Во всяком случае, нечто весьма скромное и весьма эгоистичное: счастье, которое как можно меньше вредило бы окружающим, а это дается нелегко, и которое мне не пришлось бы ни покупать, ни приобретать ценой своей свободы. Как видите, не очень-то это просто.
Она посмотрела на себя, на грязное платье, окровавленные колени.
— У меня был не самый удачный день. Похмелье до сих пор не прошло, мои друзья мертвы, имбирный эль разбился...
— Тогда попробуем исправить твой день.
Наши свидания — как острова. Я плыл от одного обрывка своей жизни к другому, от завтрака к чаю вдвоем, от обеда к нескольким ночным часам. И старательно подшивал эти благословенные мгновения, складывая их в архив памяти.
— Ты до сих пор пытаешься купить билет на небо?
— А как же все эти демоны, которых я отправил обратно в преисподнюю? Такие заслуги должны гарантированно открыть мне дорогу наверх.
— Сколько раз я тебе говорила — так прощение не заработаешь.
— Да разве недостаточно я Ему служил? Или для меня приготовлен другой путь?
— Путь как у всех. Самопожертвование, вера.
— Да верю я, черт возьми.
— Нет, ты не веришь, ты знаешь. Ты там был и всё видел. А это другое.