Удача ласкает тех, кто любит дело.
У нас говорят: выйти замуж за пастуха — это выйти за всех его баранов.
Женщине главное правильно выбрать мужчину, а потом — идти за ним, куда поведёт, и не сомневаться.
У женщины должны быть свои стены и своё дело. Если не можешь уйти от того, с кем плохо, и купить себе еды — ты в ловушке.
Девочек с ранних лет сажают на поводок: не ходи, не стремись, не желай. Загоняют в частокол из запретов, подстилают чувство вины — ты женщина, твоё дело служить мужчине, кормить его, рожать ему, беречь его дом и молчать, потому что всё, что ты говоришь, неважно.
Если хочешь, чтобы с тобой обращались, как с королевой, у тебя должно быть своё королевство.
Стоит жениться на тех женщинах, которые про замужество не говорят ни слова — только с такими и наслаждаешься жизнью. Те же, которые твердят: «После свадьбы»,— охотники без ружья и гончих. Опаснее охотников. Это убийцы.
Когда перестанешь обманывать себя, больше никто тебя не обманет. Придёт ясность, и в этой ясности станет всё возможно.
Быть человеком дела — величайшее счастье.
Серна в лесу, туман над чайной плантацией, солнце, которое плавится в воде на закате; звук абрикосовой дудки, запах поленьев, пастух в горах, море вокруг нас и мы на этом корабле — части единого. Как можно чувствовать себя грустным, когда вокруг столько жизни и она прекрасна?
Забыть о возрасте проще, чем ты себе представляешь. Просто перестань отмечать дни рождения. Когда забудешь свой возраст, всё начнёт случаться легко. Шестерёнки жизни смажутся внутренним счастьем, предначертанное пойдёт своим ходом. Заведёшь семью, когда для неё созреешь. Дети появятся, когда будешь к ним готова. Учиться пойдёшь, когда захочешь учиться. Люди же набивают свою жизнь незрелым, ненужным, потому что «подошло время».
Дом появится тогда, когда будешь к этому готова. Не думай о деньгах. Не думай о возрасте — вейся лентой. Кто ищет путь, тот его находит.
У несчастных родителей растут несчастные дети. Родители несчастных родителей тоже были несчастны. Волна за волной, одна на другую похожи…
По отцовской линии вся родня ученицы умерла от сердечных болезней. Такое случается в семьях, где много интриг, зависти, злости.
Все вокруг убеждали меня, что дети — счастье. Я множила своё «счастье», служила своему «счастью», но счастлива не была, жизни не замечала.
Если в шестьдесят человек решает, что его жизнь закончена — так и будет. Но ты не спеши, ни в чем не спеши. Помни: у тебя есть сто двадцать.
— Посмотри внимательно: хочешь что-нибудь здесь исправить?
— Нет. Здесь все совершенно.
— А теперь почувствуй святость труда Бога. Он величайший мастер и никогда своих творений не повторяет. Ты все время недовольна собой, оттого сердце твое беспокойно. Когда хочешь в себе что-нибудь исправить, критикуешь работу Бога. А ведь он над каждым твоим волоском старался. Ткал тебя узелок за узелком с любовью и любопытством. Все, что он тебе дал, он дал для чего-то. И начал тебя творить с солнцеворота, с вечности, что у тебя в сердце. Так что, когда смотришь в зеркало, смотри на себя, как на этот резной камень и благодари создателя за работу.
Ваган не написал ей ни одного письма. Вести от него приносили странники: цыгане, торговцы, циркачи, бродяги и собиратели сказок. Ваган каждому встречному путнику говорил: «Передайте Майре, что она моё солнце. Я даже вдалеке греюсь её лучами». Слова как монеты переходили от одного к другому, иногда попадали к скупцам, которые прятали их под землю. «Скажите Майре, что она всегда будет моим Захиром, моей Психеей и моим Сфинксом». Когда кончились деньги, Ваган отрывал позолоченные пуговицы от мундира и вместе с посланием жене отдавал скитальцам. В каждом оазисе женщины пустыни пришивали ему новые пуговицы ― погонщики караванов срезали их с покойников и горстями приносили в оазис. Бедуинки оставляли себе те, что с блестящими камушками. Остальные ― с орлами, звёздами, клятвами — пришивали на кафтаны гостей, пока те в мужских шатрах расплачивались за ночлег историями и новостями.
Запиши, да не держи при себе, отдай миру.
Радость — лучшее, что можно после себя оставить.
Я был несчастлив, а значит и её бы сделал несчастной. Со словом, со взглядом каждый день переливал бы в неё горечь. Нет, когда человеку плохо, он должен уединиться и излечиться.
Когда всё складывается как в сказке, обязательно быть несчастью.
А я всё думала: я мать своих восьми — и несчастна. У неё под крылом сотни чужих — и она искрится. И как тогда правильно? И как тогда надо? Так как живут у нас, где высота встречается с морем? Или как там, где земля ровная, словно выглаженная рубашка?
Всё приходит к тому, кто умеет ждать и черпать в ожидании силу.
Мужчина действует, женщина ждёт. Таков порядок. Кто я, чтобы его нарушить?
Сначала всё сложно. Нужно изучить то, что сделано до тебя, много тренироваться. Однажды придёт время отпустить руки — и станет просто.
Каждой женщине нужно соткать такой ковёр. Он называется «Ковёр проб и ошибок». Как я тебе говорила, чем больше ошибок и кривых узлов, тем лучше.
Если швея не попортит ткани, не научится шить платье.
Каждый дар скрывает своё проклятие.
Луга отпоили поникшего Рубена цветочным настоем. Ручьи показали, что самые сильные рыбы плывут против течения. Хищники научили, что важнее жизни ничего нет, что жизнь — хрупче сухой ветки.
Твоя капля всегда упадёт тебе, пока ты угодна миру.
— Знаешь, почему весь мир знает Пизанскую башню?
— Потому что она кривая.
— Именно. Если бы стояла прямо, была бы одной из миллиона башен. Но ей повезло: что-то пошло «не как надо».
Твоё будущее зависит от того, насколько хорошо ты умеешь слушать себя в настоящем.
Открыл рот в улыбке — мне открыли двери. Открыл им ладонь — там оказался хлеб.
В его лодке крупная рыба. Малую он держит в руках: выпускает обратно. Зачем губить то, что не напитает? Сделал добро — и хоть в воду его брось, оно к тебе вернётся.
Люди знали, что у Ровшана — золотые руки. Сердце у Ровшана золотое тоже: он не просил за работу с тех, у кого недостаток. Давал деньги в долг, не брал расписок, а потом забывал вовсе. Голова у Ровшана тоже была золотая: десятину он относил не в церковь, а в книжную лавку. Всегда знал, что где происходит. Почтальон по вторникам приволакивал ему тяжёлую стопку изданий. Хромой, бывший военный, он с жалостью глядел на Ровшана. Ровшан хлопал его по плечу и давал на водку.
Не надо спасать всех подряд — вот и не будет разочарований.
Все печальные находят счастье в пустыне. Там не думаешь: зачем жить? Там думаешь: как выжить? Говорить не с кем. Говоришь с собой и с Богом. В ответ слышишь один голос — поди разберись, кто тебе отвечает.
Рахиль глядела на их короткие стрижки, потом в темноте чулана трогала свою замотанную вокруг головы косу. Женщины Далара обрезали волосы лишь во время траура по мужу. Стирала гостьям брюки и рассматривала швы, кармашки. Женщины Далара носят длинные юбки. Юбка прячет ноги, скрывает тайны. Тайна — это то, что притягивает мужчину, даже если муж каждую ночь разгадывает эту загадку. Однажды Рахиль тайком примерила штаны мужа. Долго смотрела в зеркало на свои бёдра, кусала губы, вздыхала.
В начале жизни женщина мотается туда-сюда, себя узнаёт, совершает ошибки. Потом попадает в яму отчаяния. Если повезёт, конечно. Отчаяние в середине пути — это река. В неё нужно броситься и опуститься на дно — там правда. Только коснувшись дна, перейдёшь на другой берег.