Белопенной волной
подхвачены алые листья —
представляется мне,
будто это лодки рыбачьи
проплывают неторопливо…
А вечером прозрачна синева
Лоснится кашель сыростью осенний
И холодом омытая листва
Средь желтых луж бросает ярко тени
Ах молодость тебя нельзя забыть
Косой огонь вечерняя погода
И некуда идти и некого любить
Безделие и жалость без исхода
Каждую ночь она засыпает одна. И лежа в кровати, обняв тонкой рукой подушку, она смотрит в окно, за которым падают листья на мокрый асфальт. Они падают бесшумно, но она слышит каждый удар листа о землю. Может быть, это удары её собственного сердца. И листопад превращается в странные, страшные часы, отчитывающее её время, её дыхание, и тьма за окном всё плотнее, и мир всё меньше, он становится крошечным, сжимаясь до размеров зрачка, он становится тесным, душным, а её сердце в нём — огромным, разрывая пространство, достигая мечтами самых дальних миров, оно стучит всё быстрее, всё более жадно глотает чужое тепло, всё отчаяннее ищет кого-то на тонущих в свете фонарей улицах городов, на тёмных тропинках забытых богом лесов, в гулкой пустоте степей и на томных влажных пляжах... А вокруг всё быстрее падают листья, падают стены, падают звёзды, падает небо...
Листья лежат,
как подбитые птицы,
лапками вверх.
Этой осенью всё и закончилось.
Я ещё пытался спасти наши отношения, как последний тёплый вечер августа оберегает открытое плечо любимой от сентябрьского поцелуя украдкой. Но все попытки были бесполезны: ты покинула меня, подхваченная безудержным порывом кружащих листьев. Ты ещё летом порывалась уйти, но моя привязанность к тебе оказалась сильнее твоей нелюбви.
Осень – время, оголяющее не только стволы и ветви деревьев, но и чувств...
Я слышал о том, что ты приезжала домой. Ещё теплой осенью, в конце октября, перед самым началом холодных ночей. В то время меня не было в городе, хотя какая разница? Мы разминулись с тобой намного раньше, чем закончилось лето.
От друзей и знакомых я узнал, что ты счастлива и любима. У тебя настоящая жизнь, о которой ты мечтала, и которую невозможно было создать со мной.
Я рад, что ты обрела спокойствие и равновесие; что рядом с тобой человек, которого ты выбрала рассудком. Так и должно быть. Он счастливый обладатель твоих мыслей, а я – снов и воспоминаний.
Люди могут ощущать присутствие дорогого им человека даже на расстоянии.
Я же словно лист, что решительно срывается с ветки и стремительно летит вниз, пока не упадёт на жесткую землю, поранившись всем сердцем. Да что с него взять? Обычное искалеченное сердце. Обернись, и ты увидишь вокруг сотни схожих погубленных сердец. Лежат себе молчаливо под ногами жёлто-багровыми застывшими бескрылыми самолетами. И разница между нами всего одна: в силе и высоте полета, а всё другое, как и неизбежное приземление, одинаково.
Ждать спасения бесполезно. Так не должно было случиться, но природному пилоту-ветру виднее, в каком направлении – взаимности или отвержения – веять.
Тёмный лес хранит память и про счастливые светлые истории…
Листья – как потайная сокровищница. И среди этих ярких изумрудов, опалов и рубинов – ты. Моё тревожное незабываемое чудо…
Горячее дыхание леса и твоё родное тепло. Ты так близко, что я теряю, словно слабое дерево, последние силы и сознание, и вальсирую покорным листом к земле, в своем одиноком танце.
Чувствуешь моё приближение? Обними меня, любимая. Непринужденно и ласково. Обними перед тем, как меня навсегда поглотят земные роковые владения…Она незваная, нежданная пришла,
болтала громко и дымила папироской,
а я подумал: «как же хороша,
как явно пахнет августом и осенью».
Но я был глуп, я видел в ней пролет
мгновения — ведь завтра же забуду,
проходит все, и женщина пройдет
букетиком отцветших незабудок.
Тогда смотрел — как будто бы поверх,
писал стихи, но как бы в одолженье.
Она к семи бежала на концерт,
вся превращаясь в спешку и движение.
Не возвращалась. В марте, сентябре
не возвращалась! Я корился: «сукин...!»
Сейчас упал бы на колени перед ней
и целовал безумно ее руки.
Сейчас бы плакал «милая, прости!»
и не стыдился слез бы, не стыдился!
Но все проходит. Осень впереди.
Нет никого, лишь листья, листья, листья...
Мне не уснуть. А мир — ладонь,
Гуляй, гуляй, пока не спится,
Пока не вырвет осень зонт,
И не покроют тебя листья.
... палая листва плыла по канаве, как порванное в клочки письмо, в котором лето объясняло, почему оно убежало к другому полушарию.
И один падающий лист предвещает наступление осени.
Обрываются речи влюблённых,
Улетает последний скворец.
Целый день осыпаются с кленов
Силуэты багровых сердец.
Что ты, осень, наделала с нами!
В красном золоте стынет земля.
Пламя скорби свистит под ногами,
Ворохами листвы шевеля.
Мы пили чай вприкуску с листопадом,
Всплакнули вместе проливным дождём.
О, Осень — ты души моей отрада!
Богат душой, кто осенью рождён...
Наступила та чарующая осенняя пора, когда весь лес словно погрузился в цветные сны. Всё вокруг полыхало золотисто-жёлтым, алым и апельсиново-оранжевым. Лесные тропы были усеяны шуршащими листьями — будто осенний почтальон обронил десятки ярких бумажных писем.
Я так люблю осенние букеты
Из разных листьев, собранных у дома.
В них шум дождя и яркий праздник цвета,
В них летний вздох и осени истома.
Держу охапку – будто судеб ворох.
Прожилки на листочках – будто венки.
И каждый листик – словно целый город:
Домов, проспектов, ржавых крыш оттенки.
Листва редеет золотая
И всё грустней
Осенний сад...
Жар-птица счастья, улетая,
Отводит виновато взгляд.
С тонких круглоголовых лип падают жёлтые волосы.
Листья ярким хороводом
Закружились на ветру.
Ах, октябрь, вечер года!
Ох, дождливая погода!
Ой, как зябко по утру…
Я бегу к метро по лужам,
Яркий зонт летит за мной.
Ах ты, утренняя стужа…
Новый шарф, пожалуй, нужен –
Тёплый, мягкий, шерстяной.
Ах, для кого же соткана
Роскошная парча из алых листьев?
Туман осенний
Скрыл от глаз
Все склоны гор!
Осень пишет
Как художник,
Осень — кисти,
Осень — дождик,
Осень пишет красностишья -
Желторифмы рыжеслов.
Кисти, ветви — сонмы тождеств,
Сонмы равенств,
А под кожей -
Сентябристость,
Серебристость
И ребристость облаков.
Осеняет всех осенне,
Осень — ставни,
Осень — сени,
Не ее ли пел Есенин,
Оторвавшись от полей?
Осень, danke,
Как же тонко!
Месяц в месяц — по ступеням.
Осень — яблоки-паденки
На невыспанной земле.
Осень в лицах,
Осень в листьях,
Осень в птицах -
Машет кистью,
По-девичьи обессилев,
По-лисичьи спрятав хвост.
Осень в чем-то истерия -
Золотые
Злые
Мысли.
Лето сносим,
Осень строим,
Осень.
Живопись.
Помост.
Мы с тобою в ней как краски
Растекаемся.
Мы кляксы.
Мы прозрачны,
Многозначны,
Мы чернила из ресниц.
Это тихо.
Это больно.
А над нами осень-плакса.
С нами осень,
С нами осень…
Спи, любимая, усни.
Я не помню, но зачем тогда, скажи
Лист осенний так в руке моей дрожит?
Ветер памяти принёс мне на крыле
Только мысли,
Мысли о тебе.
Осень, осень, лес остыл и листья сбросил,
И лихой ветер гонит их за мной.
Осень, осень, ну давай у листьев спросим,
Где он май, вечный май?
Пусть колышутся листья, как волны о дикий берег.
Пусть во всей атмосфере витает простор Земли.
Волшебство прилетит даже к тем, кто в него не верит.
Если примет нас ветер, то и мы бы его — смогли.
И последним листочком вдохнет ледяной октябрь.
Тишина будет вечно плескаться в моей груди.
Я воскресну, как тот, упомянутый всуе Лазарь,
Потому что пора моей жизни вперед идти.
Люблю осеннюю Москву
в ее убранстве светлом,
когда утрами жгут листву,
опавшую под ветром.
Огромный медленный костер
над облетевшим садом
похож на стрельчатый костел
с обугленным фасадом.
А старый клен совсем поник,
стоит, печально горбясь...
Мне кажется, своя у них,
своя у листьев гордость.
Ну что с того, ну что с того,
что смяты и побиты!
В них есть немое торжество
предчувствия победы.
Осенью я, девочка, старше становлюсь,
Разбираю пальцами заспанность ветвей,
Цепким сердцем слушаю дождевую грусть.
Осенью я, девочка, чувствую острей.
Ветер глажу ласково — подставляет бок
И летит над крышами пением цевниц.
Осенью я верую в то, что рядом Бог.
Осенью размешан я с перелетом птиц.
Кажется, мгновение — и исчезнет все,
Отцветет, отмается, вылетит из уст,
Разольется ливнями, потеряет ось.
Осенью я, девочка, тихим становлюсь.
Эта осень – острее и ярче других:
Столько разных историй, событий и лиц.
А в наушниках льётся знакомый мотив
Про сорвавшийся с ветки потерянный лист.
Греют душу следы состоявшихся встреч,
А надежда на новые – греет теплее.
Мне бы в памяти этот восторг уберечь,
Чтобы он в суете останавливал время.
Закончится лето. И Бог с ним. Начнется осень. Я слышу в душе твоей предлистопадный «ах».
Листья, листья! парашюты
с куполами алыми.
Вы, дожди, располосуйте
асфальтовые ватманы!
Время крутится в моторах,
отмирает в молочае.
Листья мне кричат: — Мы тонем!
а другие: — Мы летаем!
Я не помню, сколько осеней назад
Падал под ноги наш первый листопад.
Ты на краешке сгорающего дня
Целовал меня.
Парит, парит гусиный клин,
за тучей гуси стонут.
Горит, горит осенний клен,
золою листья станут.
Ветрами старый сад продут,
он расстается с летом..
А листья новые придут,
придут за теми следом.
Сухие, жёлтые листы,
Предвестники поры печальной,
Вы любы мне!... Мои мечты
Привыкли к думе погребальной,
Сдружились с мыслью неземной;
И есть родство, родство святое
Меж всем тоскующим и мной —
Неизгладимо роковое
Клеймо дней прежних над душой!..
Осень — ось рассудка накренилась,
в восемь в тебе станут падать листья,
этот вечер выдастся прохладным,
выдаст тайны питерских парадных:
как мужчина с северной закалкой
подносил бессильно зажигалку
к черноте усталого лица,
как летела с губ его пыльца,
превращаясь в птицу на лету
стихо-журавлиности минут.
Осень бросит в кривь дороги лужи,
мир зеркальным станет. Станет нужно
что-то понимать по отраженьям,
чтобы не остаться снова прежним.
Чтобы в темной питерской парадной,
щелкая упрямо зажигалкой,
вечер зажигая, как торшер -
сжечь все листья на своей душе.
Осень шумит листопадом и плачет дождём,
С летом милуется, грустно поет на прощание.
Мы посидим на скамейке с тобою вдвоем,
Поговорим, возвращая свои обещания.
В путь-дорогу птицам пора,
Птицам снится юг.
Жёлтый лист кленовый вчера
Сел в ладонь мою.
Кто-то мне пусть скажет в ответ:
— Hичего такого здесь нет.
Жёлтый лист, как птица, вчера
Сел в ладонь мою.
Кленовый лист, кленовый лист,
Ты мне среди зимы приснись
В тот миг приснись, когда пурга
Качает за окном снега,
В тот миг когда всё замело
И на душе белым-бело,
Ты мне приснись,
Рыжий лист кленовый.
Снится птицам море и юг
В дымке золотой.
Жёлтый лист, доверясь мне вдруг,
Сел в мою ладонь.
Кто-то мне пусть скажет в ответ:
— Ничего такого здесь нет.
Спрыгнув с ветки, жёлтый лист вдруг
Сел в мою ладонь.
Мальчик, которого можно встретить лишь во время осеннего танца мертвых листьев... Я так сильно любила его...
Осенний листок может цепляться за ветку, но он уже мёртв. Вопрос только в том, когда он упадёт.
В путь-дорогу птицам пора,
Птицам снится юг.
Жёлтый лист кленовый вчера
Сел в ладонь мою.
Кто-то мне пусть скажет в ответ:
— Hичего такого здесь нет.
Жёлтый лист, как птица, вчера
Сел в ладонь мою. Кленовый лист, кленовый лист,
Ты мне среди зимы приснись
В тот миг приснись, когда пурга
Качает за окном снега,
В тот миг когда всё замело
И на душе белым-бело,
Ты мне приснись,
Рыжий лист кленовый.
— Листья царапают воздух, иногда это как выстрелы вдалеке. А иногда, как будто...
— Аплодисменты.
— ... аплодисменты.