Жертва на самом деле не так беспомощна, как себя чувствует; Спасатель на самом деле не помогает, а Преследователь на самом деле не имеет обоснованных претензий.
— Вождь сыграет главную роль!
— И кем я буду? Воином? Королем? Богом?
— Будешь... жуком.
— Хм, не бывает мелких ролей, бывают...
— ... мелкие жуки.
На самом деле, все люди — актёры. Наша жизнь как представление, в котором, какую бы роль ты ни сыграл, ты всё равно не будешь самим собой.
Давным-давно Тор был сослан в Мидгард и провёл это время, играя роль героя. А его брат Локи — страдающий из-за нескольких небольших ссор — решил сыграть роль злодея.
Но боги — это магические создания, легендарные создания. Мы должны быть осторожны с выбранными ролями.
Бог озорства стал богом зла.
Но Локи это не заботило. Тогда он горел. Горел вечность.
Локи пожертвовал многим, чтобы пламя унялось; чаще всего он жертвовал другими людьми.
В жизни нужно исполнять только главную роль.
Когда вам не дают роли, которую вы заслуживаете, надо написать её самому.
– Кто же лучший в мире режиссер?
– Господь Бог. Он сумел убедить каждого из 6 миллиардов живущих на планете, что главная роль у него, а остальные — в массовке.
Система нужна для того, чтоб делать гениев похожими на толпу...
Я понял, что сегодняшний день неизбежен. День, когда исполнители двух главных ролей сыграют вместе в последний раз.
Я не скажу ни слова. Ведь у меня немая роль.
Ведь я печальный клоун. И моя боль — смешная боль...
Неужели весь мир состоит из двух типов людей — Наставников и подчинённых, тех, кто мудро увещевает, и тех, кто радостно повинуется? И вся жизнь — всего-то метание между двумя крайностями, из роли в роль, из рабства в рабство? Ребёнок — родитель, начальник — подчинённый... ха, привет, Эрик Берн, ты в чём-то поумнее Фрейда... секс меркнет перед сладкой жаждой власти и радостной дрожью подчинения... меркнет или становится ещё одним полем битвы за две единственно возможные роли...
— Ну, смотри: что будет, если самолет сбросит тебя посреди пустыни Сахара, и ты возьмешь пинцетом одну песчинку и сдвинешь ее на один миллиметр? Что это будет означать?
— Ну, типа, что я сдвинул песчинку.
— Из чего следует?
— Из чего следует, что я сдвинул песчинку.
— Из чего следует, что ты изменил Сахару. Огромнейшую пустыню, которой миллиард лет. А ты ее изменил.
Естественная роль женщины заключается в том, чтобы быть опорой для семьи.
— Могу готовить каждый вечер.
— Да, это мило, но мне нужен муж, а не жена.
— Я бы хотел быть мужем, но жена не разрешает.
— Твоя жена позволила бы тебе быть мужем, если бы она могла быть просто твоей женой.
— Он хочет, чтобы она была женой, но она сама выбрала роль мужа, который делает из меня жену.
Многие сегодня не знают, чего ожидать от отношений и как себя в них вести. Пары отвергают старые, жесткие, стереотипные роли, но не знают, чем их заменить. Женщины мучительно ломают голову, как реагировать на свою новообретенную свободу, не становясь слишком жесткой и суровой. Мужчины озабочены тем, как быть любящим и деликатным, не теряя своей маскулинности. И те, и другие обладают своими собственными амбициями и карьерой, по выбору или в силу экономической необходимости.
Играть роль не сложно. Оставаться собой — вот где искусство.
Вживаться — это слишком психиатрическое слово. Михаил Чехов говорил, что вжиться можно до сумасшествия...
Я всегда и везде говорю: «Я — не артист, я — не артист, — я не артист». А мне: «Нет, вы — артист!». А я: «Артист — это совсем другое. Это другие люди, другая конституция. Роль для меня — это не профессия. Это поступок, который совершаешь»
Когда я был юн, то много читал. Сотни, тысячи книг! И легко мог представить себя в любой роли. Путешественника, пирата, благородного разбойника! Мое воображение подхватывало меня и несло! Я брал крепости, отыскивал клады, влюблялся сам, в меня влюблялись! Когда ты молод — все роли твои. А теперь я стар, и мне остались только две роли — роль дряхлого босса мафии и роль доброго волшебника. И обе эти роли мне тесны!
Есть такая грань между грезами и реальностью. Разбудим публику — еще и деньги вернуть придется.
Неважно, как она демонстрирует свои страдания, результат тот же самый: ребенок чувствует, что обязан сделать маму счастливой. Она верит, что от него ждут, что он ее спасет. Навязывая сыну роль, с которой у него нет возможности справиться, мать помогает сформировать в нем глубокую ненависть, которая позже яростно обрушится на женщин.
Я отвечала резкостью на резкость,
На слово — словом; но теперь я вижу,
Что не копьем — соломинкой мы бьемся,
Мы только слабостью своей сильны.
Чужую роль играть мы не должны.
Ведь это я играю роль человека, которого все ненавидят.
— Ну как ты, в порядке после вчерашнего?
— Не хочу об этом говорить.
— Почему ты не сыграл просто Деда Мороза?
— И как же это, черт побери, Стюарт? Он такой же человек, вполне себе трехмерный. Мой долг играть правдиво.
— Так правда в том, что он должен источать радость! А не суицидальные наклонности.
— Он живет в стрессе. Ему приходится доставлять миллиарды подарков за одну ночь! Это был другой взгляд на роль. Если публика не прониклась, в этом нет моей вины. Они вели себя, как дети!
— Это и были дети!
Нет ни правых, ни виноватых, каждый исполняет свою роль.
Наша жизнь — пьеса, в которой Бог распределил роли. Нам остается лишь их с достоинством сыграть!
Мне осточертело играть сразу несколько ролей: медсестры, бойскаута и греховодницы.
Френсис Бекон однажды написал, что иметь ребенка означает быть заложником судьбы. Что ж, если я заложник, то мой сын Ричард был моим захватчиком, моим поработителем. ... Я отказалась от роли, повернулась спиной к судьбе. И... это было лучим решением в карьере, которое я когда-либо принимала, поскольку в моей жизни появилась лучшая роль. Роль — возможно, величайшая роль, которую я когда-либо играла — это... роль матери.
Дураков, по-моему, играть проще, чем умных.
Я думаю, что внутри каждого из нас можно найти всё, что угодно. Я никогда не предполагал, что смогу представить себя мальчиком из трущоб Мумбаи, тем более что никогда там не был. А теперь я должен быть принцем нации Огня.
Никогда не думал, что придется сыграть эту роль. А вот пришлось. Я прекрасно усвоил урок, и теперь все меня ненавидят. Но порой кажется, будто я теряю себя… будто мое настоящее «я» ускользает, все лучшее, честное и истинное уносится в пустоту. Если слишком долго притворяться, то маска может и прирасти! Если всем все равно, как знать, существуешь ли ты?
Умереть всё равно придётся, эта чаша вас не минует. Зачем же уходить из зала, не досмотрев спектакль до конца? А вдруг пьеса, в которой, между прочим, каждый исполняет главную роль, ещё удивит вас неожиданным развитием сюжета?
Глаза печальны, слова смеются,
Но скоро зрители разойдутся,
Всё станет прежним, не театральным,
И будет время не быть печальным.
Признаюсь, думал, вы типаж,
Но жизнь сомнения разбила.
Вновь вижу я в который раз
Не просто роль, а просто диво.
Великая роль образования — это не знания, а действие.
– С чего вы начинаете работу над каждой новой ролью?
– Первым делом думаю о внешности – как моя героиня выглядит, как себя ведет. Потом начинаю осваивать текст. Пытаюсь понять, кто она, что она, и образ выстраивается только в процессе работы, репетиций. Раньше я носы клеила – своего внешнего вида боялась, а сейчас – ничего. Чуть-чуть грима кладу и со своим лицом играю. Только недавно я поняла, что совсем необязательно гримироваться! А раньше все так играли.
А вот, например, когда тебе бьют морду пьяные отморозки у ночного магазина, ты играешь роль такого грустного парня с глубоким взглядом, непонятым и презренным. Главное — подобрать себе роль. И тогда всегда можно найти оправдание. Даже если ты сел в говно на глазах у тысячи.
Когда восхищаются техникой актера, значит, он не заставил потерять голову. В своей роли убедителен, но недостаточно, чтобы забыться.
Надо сказать, что я трудился над ролью с удовольствием. <...> Нравился мне мой герой — обыкновенный старик, за плечами которого немудрящая, но честная жизнь. Только на склоне лет нет ему покоя. Мир перевернулся! Ценное обесценилось, и откуда ни возьмись такое повылазило... И получилось, что на примере этого старика вдруг на экране вскрылись беды нашего болезненного, незащищенного общества. Жизнь в нем всё усложняется, растет разрыв между богатыми и бедными, и хотя вроде бы никто не голодает, но никто особенно и не шикует, за исключением тех, кто готов это делать за чужой счет.
В работе над любой ролью меня прежде всего интересует социальная направленность поступков моего героя. Интересует, за что мой герой борется, какие думы его мучают. Я не люблю раскладывать черты характеров своих героев по полочкам: это «положительное», это «отрицательное». Не люблю потому, что так не бывает в жизни. В жизни все гораздо сложнее. В одном и том же человеке уживаются порой самые противоречивые черты. Таков был Егор Трубников.