Но ни разу не вспомнил он ту, что любил, потому что ни разу о ней не забыл.
Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю эту полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.
Знай, мой друг, вражде и дружбе цену
И судом поспешным не греши.
Гнев на друга, может быть, мгновенный,
Изливать покуда не спеши.
Может, друг твой сам поторопился
И тебя обидел невзначай.
Провинился друг и повинился -
Ты ему греха не поминай.
Люди, мы стареем и ветшаем,
И с теченьем наших лет и дней
Легче мы своих друзей теряем,
Обретаем их куда трудней.
Если верный конь, поранив ногу,
Вдруг споткнулся, а потом опять,
Не вини его, вини дорогу,
И коня не торопись менять.
Наверное, на свете не найти
Людей, ни разу не сбивавшихся с пути,
Сердец, ни разу не окутанных туманом.
И коль у друга твоего стряслась беда:
Сказал не то, не тем и не тогда -
Его ошибку не считай обманом...
«Скажи, чудак, мечтаешь ты о чем?»
«Красавицу хочу обнять я тонкую!»
«Бери красавицу, а что потом?»
«Потом хочу сыграть я свадьбу звонкую!»
«Но свадьба сыграна, построен дом.
А что потом?»
«Хочу детишек вырастить!»
«Детишки вырастут, а что потом?»
«Потом я счастья им хочу и милости!»
«Вот счастья свет твой озаряет кров,
Ну а потом, какой ты хочешь малости?»
«Невест сыночкам, дочкам – женихов!
Внучат и внучек – утешенья старости».
«Ну все сбылось, и внуков полон дом,
А что потом?»
«Наверное, разлука,
Но если вечно думать: «Что потом?» –
У нас не будет ни детей, ни внуков!»
И так весь век я, как ни странно,
Спешу, надеждой дорожу,
Но прихожу то слишком рано,
То слишком поздно прихожу.
Люди, я прошу вас, ради Бога,
Не стесняйтесь доброты своей.
На земле друзей не так уж много:
Опасайтесь потерять друзей.
Я вновь пришел сюда и сам не верю.
Вот класс, где я учился первый год.
Сейчас решусь, сейчас открою двери.
Захватит дух, и сердце упадет.
И босоногий мальчик, мне знакомый,
Встав со скамьи, стоявшей в том углу,
Навстречу побежит ко мне, седому.
И этой встречи я боюсь и жду.
Чем не искусней меч,
Тем он звучит грознее,
Чем не разумнее речь,
Тем говорун шумнее.
Мудрец на мир глядит,
Слова даром не бросает.
Глупец всегда кричит,
Как будто что-то знает…
Трус, как всегда, кричит,
Герой молчит достойно.
И верь, променять готов я
Известность, как амулет,
На юность твою годов я,
Идущий за мною вслед.
Ход часов мы мечтаем замедлить, старея,
Дети время торопят, его не ценя.
Не оставляйте матерей одних,
Они от одиночества стареют.
Среди забот, влюбленности и книг
Не забывайте с ними быть добрее.
Им нежность ваша – целый мир.
Бывает так... Ни убыли, ни тленья
Не знает страсть, рождаясь вновь и вновь.
Ты — первое мое стихотворенье
И первая, бессмертная любовь.
Мне все народы очень нравятся.
И трижды будет проклят тот,
Кто вздумает, кто попытается
Чернить какой-нибудь народ.
Армяне — это народ, который умеет хранить в веках и передавать из поколения в поколение святое уважение к рукописной, а подчас и кровью написанной книге... Это огромный показатель культуры и веское свидетельство высокой любви к своим истокам.
Есть три заветных песни у людей,
И в них людское горе и веселье.
Одна из песен всех других светлей -
Ее слагает мать над колыбелью.
Вторая — тоже песня матерей.
Рукою гладя щеки ледяные,
Ее поют над гробом сыновей...
А третья песня — песни остальные.
Мальчишка горский, я несносным
Слыл неслухом в кругу семьи
И отвергал с упрямством взрослым
Все наставления твои.
Но годы шли, и к ним причастный,
Я не робел перед судьбой,
Зато теперь робею часто,
Как маленький, перед тобой.
Вот мы одни сегодня в доме,
Я боли в сердце не таю
И на твои клоню ладони
Седую голову свою.
Мне горько, мама, грустно, мама,
Я — пленник глупой суеты,
И от меня так в жизни мало
Вниманья чувствовала ты.
Когда второй я провинился раз,
Пришел к тебе, не поднимая глаз.
Ты посмотрела на меня с упреком,
Напоминая, словно ненароком,
Что есть у милосердия предел.
Они до сей поры с времен тех дальних
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем, глядя в небеса?
Не вечным мне кажется наш небосвод.
Он шатким и ветхим порою мне кажется.
Порою мне кажется: небо вот-вот
Падет мне на голову всей своей тяжестью.
Запомни, что женщина в гневе сильна,
Как в страстной любви, и тонка на коварство.
Когда-то в былые она времена
Умела, озлясь, погубить государство.
Я стану твоею судьбой роковой
И, гневом, как молния в небе, сверкая,
Еще покажу тебе, кто ты такой,
Еще покажу тебе, кто я такая.
Понять я не мог, а теперь понимаю -
И мне ни к чему никакой перевод, -
О чем, улетая, осенняя стая
Так горестно плачет,
Так грустно поет.
Мне раньше казалось: печаль беспричинна
У листьев, лежащих в пыли у дорог.
О ветке родной их печаль и кручина -
Теперь понимаю,
А раньше не мог.
Не знал я, не ведал, но понял с годами,
Уже с побелевшей совсем головой,
О чем от скалы оторвавшийся камень
Так стонет и плачет
Как будто живой.