Цитаты персонажа Крош

— Давай! Ёжик, давай! Ещё кругов 30 и мы уснём как младенцы!
— Ещё полкруга и я усну навсегда.

— Бараш, а мой светлячок, ну тот, который в твоём кувшине. Твой, мой светлячок. Он ещё... там? Он ещё светит?
— Конечно. Всё, что попадает в мой кувшин остаётся там навсегда.
— Его там нет.
— Не говори ерунду. Он там. У меня в кувшинчике солнце, море, горы, лес, целый мир! И ты в этом огромном мире хочешь стразу разглядеть маленького светлячка? Тем более там сейчас солнце.
— Ты думаешь?
— Я уверен.

— Ёжик! Мне только что такой кошмарный сон приснился!
— Про монстра?
— Нет, про морковку..... она хотела меня съесть!

— Ну вы и фрукты!
— На самом деле, он уже почти овощ.
— Я всё слышу, Ёж!

— Мы думали, что Вы — Старый Год...
— Спасибо, что не старый пень.

Крош, посмотри, какое имя означает — «отмороженная»?

— Я обязательно, ты слышишь?  Я обязательно, — сказал Медвежонок. Ежик кивнул.
— Я обязательно  приду к тебе, что бы ни случилось. Я буду возле тебя всегда.
Ежик глядел на Медвежонка тихими глазами и молчал.
— Ну что ты молчишь?
— Я верю, — сказал Ежик.

— Ты когда-нибудь слушал тишину, Ежик?
— Слушал.
— И что?
— А ничего. Тихо.
— А я люблю, когда в тишине что-нибудь шевелится.
— Приведи пример, — попросил Ежик.
— Ну, например, гром, — сказал Медвежонок.

— Если ты не можешь бросить старый зонтик, то как мы можем бросить тебя — старого друга?
— Ты ведь тоже часть нашей биографии.

— Мне бы знаешь чего больше всего хотелось? — подумав, сказал Медвежонок, Ежику. — Мне бы больше всего хотелось, чтобы на каждой твоей иголке выросло по шишке.
— А что бы выросло потом?
— А потом бы ты стал настоящей елкой и жил целых сто лет.
— Это хорошо... А как бы ты со мной разговаривал?
— Я бы забирался на самую макушку и шептал в темечко.

После долгой разлуки они сели на крыльце и, по обыкновению, заговорили.
— Как хорошо, что ты нашелся, — сказал Медвежонок.
— Я пришел.
— Ты представляешь, если бы тебя совсем не было?
— Вот я и пришел.
— Где же ты был?
— А меня не было, — сказал Ежик.

— А вот и ты! — сказал Медвежонок, однажды проснувшись и увидев на своем крыльце Ежика.
— Я.
— Где же ты был?
— Меня очень долго не было, — сказал Ежик.
— Когда пропадаешь, надо заранее предупреждать своих друзей.

— А когда тебя не было, ты где-нибудь был?
— Угу.
— Где?
— Там, — сказал Ежик и махнул лапой.
— Далеко?
Ежик съежился и закрыл глаза.

— Вот мы с тобой говорим, говорим, дни летят, а мы с тобой все говорим.
— Говорим, — согласился Ежик.
— Месяца проходят, облака летят, деревья голенькие, а мы все беседуем.
— Беседуем.
— А потом все совсем пройдет, а мы с тобой вдвоем только и останемся.
— Если бы!
— А что ж с нами станет?
— Мы тоже можем пролететь.
— Как птицы?
— Ага.
— А куда?
— К югу, — сказал Ежик.

— Что ты здесь делаешь? — спросил Медвежонок.
— Жду, когда ты выздоровеешь, — ответил Ёжик.
— Долго?
— Всю зиму. Я, как узнал, что ты объелся снегом — сразу перетащил все свои припасы к тебе…
— И всю зиму ты сидел возле меня на табуретке?
— Да, я поил тебя еловым отваром и прикладывал к животу сушёную травку…
— Не помню, — сказал Медвежонок.
— Еще бы! — вздохнул Ёжик. — Ты всю зиму говорил, что ты — снежинка. Я так боялся, что ты растаешь к весне…

Вот и сегодня Ёжик сказал Медвежонку:
— Как всё-таки хорошо, что мы друг у друга есть!
Медвежонок кивнул.
— Ты только представь себе: меня нет, ты сидишь один и поговорить не с кем.
— А ты где?
— А меня нет.
— Так не бывает, — сказал Медвежонок.
— Я тоже так думаю, — сказал Ёжик. — Но вдруг вот — меня совсем нет. Ты один. Ну что ты будешь делать?..
— Переверну все вверх дном, и ты отыщешься!
— Нет меня, нигде нет!!!
— Тогда, тогда… Тогда я выбегу в поле, — сказал Медвежонок. — И закричу: «Ё-ё-ё-жи-и-и-к!», и ты услышишь и закричишь: «Медвежоно-о-о-ок!..». Вот.
— Нет, — сказал Ёжик. — Меня ни капельки нет. Понимаешь?
— Что ты ко мне пристал? — рассердился Медвежонок. — Если тебя нет, то и меня нет. Понял?…

— Давай никуда не улетать, Ежик. Давай навсегда сидеть на нашем крыльце, а зимой — в доме, а весной — снова на крыльце, и летом — тоже.
— А у нашего крыльца будут потихоньку отрастать крылья. И однажды мы с тобой вместе проснемся высоко над землей.
«Это кто там бежит внизу такой темненький?» — спросишь ты.
— А рядом — еще один?
— Да это мы с тобой, — скажу я. «Это наши тени», — добавишь ты.

— Ты с кем дружишь? Со мной или с Зайцем?
— С тобой! И с Зайцем!
— А я дружу с тобой, понял?
— А со мной без Зайца дружить нельзя, понял?

— Я собрался идти к тебе, — сказал Медвежонок. — А тут прибежал Заяц и говорит, что я лучше всех.
— Верно, — сказал Ёжик. — А ты разве не знал?

Похоже, это самая скучная битва добра со злом в истории.

— Это потому что весна, поэтому она и появилась!
— А еще потому что мы очень хотели!

— Ёжик, если бы тебе предложили на выбор: немного морковки или хорошее настроение на оставшееся лето, ты бы что выбрал?
— Конечно, хорошее настроение!
— Так и запишем: Ёжик отказался от своей части урожая морковки… А если бы предложили немного яблочек или…
— Яблочек! И много.

В полудреме, Медвежонок, можно вообразить все, что хочешь, и все, что вообразишь, будет как живое.

Вся информация мира — это сплетни. Если умеешь их слушать, то можно научиться и вычленять истину.

— Зайцы не состариваются, — сказал Заяц. — Зайцы умирают молодыми.
— Это почему же?
— Мы бежим, понимаешь? А движение — это жизнь.

— Я очень люблю осенние пасмурные дни, — сказал Ёжик. — Солнышко тускло светит, и так туманно-туманно…
— Спокойно, — сказал Медвежонок.
— Ага. Будто все остановилось и стоит.

— Какой-то он сегодня нервный.
— Так он же ими работает! Нервами!

— Привет, Ёжик! Как дела?
— Даже не знаю, что тебе ответить. Вдруг я не хочу, чтобы все знали, как у меня дела! Вдруг я вообще больше не хочу о себе ничего рассказывать. Скажешь что-нибудь, а потом неизвестно ещё, как это тебе отзовется. Поэтому говорить лучше о чём-нибудь постороннем. О погоде... Хорошая погода, ветра нет. Солнце, солнце, солнышко, ха-ха!
— Ты бы шёл от этого солнца в тень! Совсем... перегрелся.

— Надо помогать стареньким, слепеньким, хромым, глухим...
— И косым, — сказал Заяц.
— Косым не обязательно.

«Если я не буду протирать звезды каждый вечер» — думал ежик — «они обязательно потускнеют...»

— Лучшего места для засады не найти!
— Я против! Надо разобраться.
— Вот и я про то же. Поймаем — разберемся.

— Быть моряком — это так потрясно! Плавать по морям, кормить чаек.
— Да-а, а потом можно вернуться домой и попросить поэта описать все это в книжке стального цвета!

Лосяш:
— Послушайте: Всё станет пылью, и воюющий с нею превратится в пыль...
Пин: Время подумать...
Бараш: О вечном, но как всегда...
Все (Лосяш, Пин, Бараш, Совунья, Ёжик): Надо разгребать этот мусор!

— А зонтик у меня не для дождя.
— А для чего?
— Зонтик у меня для души!
— Скорее, для душа…

— Кемерово.
— Омск.
— Краснодар.
— Рим.
— Мм... Морковск.
— Нет такого города... Морковск.
— На этом свете нет, а на том... может, и есть.
— Давай пока этим светом обойдемся.

— Там такая замечательная травка была, а вы её уничтожили! Вы уничтожили целую среду обитания. Вот придут, например, бизоны, а травки-то и нет. Есть-то нечего!
— Какие бизоны? Что ты придумываешь?
— Здесь нет никаких бизонов.
— Эх... Так потому их и нет, что есть нечего.

— И что же ему делать?
— Пусть будет терпимее к чужим чувствам. В этой Вселенной и так маловато искренней любви.

Мне вот иногда кажется, что наш мир кем-то нарисован, и за нами все время кто-то наблюдает. Вон оттуда.

— Ёжик, а как правильно пишется: «Завещание» или «Завищание»?
— Пиши: «Моя последняя воля».

— Бараш! Барааш!
— Не кричите так громко, вы спугнете мое вдохновение.
— Что-то я не вижу никакого вдохновения.
— Наверное, мы его все-таки спугнули.