Цитаты из мультфильма Масяня

Ты знаешь, Хрюндель, вообще чем отличается попса от не попсы? Понимаешь, попсовики деньги любят деньги больше чем музыку, а музыканты музыку больше чем деньги. Но нам бояться нечего, знаешь почему? Потому что из-за одной жажды бабок хорошего ничего не сделаешь.

— А кто нам правила придумывает?
— Те, у кого доход больше десять тысяч коку.
— А почему у них столько коку?
— Потому, что они правила придумывают, чё ты как маленький?

Дайте нам пожалуйста... э-э-э... батут и каску.

Иду я это, значится, в пятницу по шестой линии к Хрюнделю, вечером, прекрасный вечер, типа всё хорошо. Всё вроде нормально: кругом птички поют, пьяные падают. Короче, всё как всегда.

— Наносить любые надписи в вестибюлях, переходах станций и вагонах поездов.
— Ну давай, наноси скорей!
— Да наношу, наношу, уже почти нанесла.

— И препятствовать организованному пассажиропотоку.
— Э, стоп, а ну идите все отсюда! Все пошли вон отсюда! Кыш-кыш-кыш-кыш! Быстро! Хе-хе-хе. Пошли отсюда! Вон-вон-вон!

Всё это иллюзия, один родился — один сдохнешь, всем насрать!

— Чаф-чаф-чаф, чаф-чаф-чаф.
— Да так... белье стираю.
— Ну, ты там смотрю зажигаешь по полной! В одиночку.

— Один? Отдыхать?
— Да, один! Отдыхать! Совсем один! Не смотрите на меня так, четыре дня всего.

Дело ясное, что дело темное. Кому-то пора в отпуск.

Я вообще буду лежать, как труп, овощем просто лежать и ни хрена не делать, просто ни хрена не делать!!

Ойййй... Как меня от вас тошнит иногда, мужичье, вы бы знали... Где ж ты мой волшебный Амстердам?...

Так и помрем, ни разу ни потрахавшись в высокой траве...

Даже не знаю, Хрюндель, как мне словами выразить весь твой дебилизм.

— Еще раз меня наколешь, я с тебя шкуру спущу и голым в Африку пущу!
— Ой, какая страшная угроза!
— Как минимум, без штанов домой поедешь.

— Где щекотно, там и щиколотка. <...>
— Иди-иди дальше, там будет глубже, метров через пятьсот, окунем твою щиколотку, не волнуйся, хы-хы-хы.

Художник Суриков. Эпическое полотно «Маралы на выкупе».

Проехались по политике, так мудаков слетелось, как на праздник навоза.

— Предупреждаю, чуваки, едем просто купаться, наслаждаться нашим вонючим летом, никакой болтовни о политике, усвоили?
— Да ладно, а чё... Какая политика... Где политика, а где мы.

Я знаю про глобальное потепление, но мы ж все-таки в Питере...

Мы просто искупаться съездим, ну, лето всё-таки... сегодня. Фиг знает сколько оно продлится...

Я ничего не думаю, я книжку читаю.

Бывает, может, на свете политика нормальная, но не нашем веку и не у нас, эт точно.

— Шел бы ты всё-таки в жопу, Хрюндель, а, пожалуйста.
— Не, Лохматый, клиентов в жопу ни-ни, говорил тебе твой начальник?
— Только подчиненных...

— Добрый день вам!
— Добрый де... Чё припёрся, иди в жопу!
— Ха-ха-ха, фигасе, это у вас фирменное приветствие такое?

Мне вообще иногда кажется, что паранойя в наше время — единственное нормальное состояние.

Наружа! Вот даже по слову видно, противное такое слово. Так вот, «наружа» — это насилие, болезни, политика, грязь, вирусы, хамство, баловство и прочее говно. Ничё хорошего там нет, забудьте, проехали.

— Какого хрена! Меня никто не спрашивал! <...>
— Да нас в этой жизни вообще мало кто о чём спрашивает, ничё не поделаешь...

— Эй, Масянь, а у Бро что, тоже своя очередь будет?
— Не будь... дураком... будь тем... чем другие... не были...
— Интересная мысль. Хе.

— Ну чё, ну чё там на улице? [смотрят в окно] Зомби есть?
— Неа, ваще никого нету.
— Ээ... ну что за вирус, блин, отстой. Фу.

Самое тупое, Хрюндель, что можно сделать, когда придет конец света, — это быть трезвым.

Не знала, что ты такой любитель шпрот, Хрюндель. Твоя девичья фамилия часом не Шпротман?

Я проснулась. Хы-ы. И на хрена, спрашивается...

— Всё! Готово! [заколотила последний гвоздь в дверь] Полный крантин! Больше наружу не выходим вообще больше никогда!
— Что вообще? Совсем? Никогда?
— Ой, да ладно. Ничё хорошего в этой «наруже» никогда и не было. Хе-хе.

— Надо бы... эта... режим соблюдать.
— Лежим, вот и режим!
— И гимнастикой нужно... каждый день... того... этого...
— Ну да... ксь, но лучше ночью!
— И вставать утром в восемь...
— А ложиться в двадцать семь!

Фигня всё это, Хрюндель, деньги эти, машины. Ты вот когда подыхать будешь, ты чё, про денежки свои вспоминать будешь? Нет, брат, ты будешь вспоминать, как мы с тобой ролики озвучивали.

В раю денег не берут.

Какая же, на самом деле, правда Хрюнделя? Может быть антиобщественная, а может с сексом связана... а может вся правда кроется в обещаниях, ведь слово не воробей, вылетит — не поймаешь.

Чисто физический секс меня не интересует… Нет… Я, вот, обязательно думаю, что всегда должно быть какое-то чувство… Ну я не знаю, например, накуриться вместе или напиться…

— Привет, балда!
— Здорово, а чего это я балда?
— А потому что никогда не ходи без плеера в ушах, балда! Иначе такого наслушаешься, на всю жизнь!