— Один? Отдыхать?
— Да, один! Отдыхать! Совсем один! Не смотрите на меня так, четыре дня всего.
Я никогда не критикую правительство своей страны, находясь за границей, но с лихвой возмещаю это по возвращении.
Крепитесь! Россия вас не забудет! Заграница нам поможет!
Когда я за границей, я скучаю по Родине, а возвращаюсь — я в ужасе от государства.
Ну пока я могу сказать только одно: мужик болеет, а в Таиланде, походу, прикольно.
За границу я прежде ездил, и всегда мне тошно бывало. Не то чтоб, а вот заря занимается, залив Неаполитанский, море, смотришь, и как-то грустно. Всего противнее, что ведь действительно о чем-то грустишь! Нет, на родине лучше: тут, по крайней мере, во всем других винишь, а себя оправдываешь.
Гор гряда,
И еще гряда,
Высокое небо над ними.
В дымке прозрачной стынет поток,
Лодка, как будто кленовый листок,
В чужой стороне гонимый.
Цвели хризантемы
И отцвели.
Вижу я: гусь крылатый
Вернуться с заставы спешит дотемна.
Ветер за шторою. Всходит луна.
И мне только нет возврата.
В загранице нельзя жить без любовницы. Кому не удастся завести себе любовницу, через месяц должен вернуться на родину.
Это была одна из тех женщин, которые способны заставить тебя забыть родину, переменить резиденцию, отказаться от национальности.
Как только человек приедет в единственном числе в чужую страну, он сейчас же начинает испытывать отчаянные приступы одиночества. Мысли его постоянно возвращаются к лицам, улицам и стенам, которые он покинул. Если же он встретит женщину, которая пойдет на уступки, то она сейчас же создаст ему новый мир, новую родину; нежность ее — искренняя или искусственная — создаст вокруг него нечто вроде предохранительной капсулы. Это что-то экстерриториальное, как бы право на жительство. Женщина для эмигранта — это пригоршня родной земли в чужой стране. Эмиграционный комитет должен был бы создать на границах нечто вроде женского служебного отдела для распределения их между одинокими эмигрантами.
Мысль о переезде за границу мгновенно нарушает семейный покой.
Так... Преинтересная, как я вижу, жизнь в чужих краях.
— Вы были за границей?
— В Берлине, в Праге.
— Вы ездили туда по служебным делам?
— Я не ездил, я пешком.
— В качестве туриста?
— Нет, в пехоте.
Разрешите вам вручить сувернир из Швейцарии. Вот в этой ручке восемь цветов. Она весьма удобна для резолюций: черный цвет — «отказать», красный — в бухгалтерию «оплатить», зеленый – цвет надежды, синий — «товарищу такому-то, рассмотреть».
Не знаю, как там в Лондоне, я не была. Может, там собака — друг человека! А у нас управдом — друг человека!
У благодарности есть границы.