Это город бизнесменов. Я попал сюда, закончив институт. Меня пинают начальники. Но попав сюда к этому быстро привыкаешь. Зимний город, где я живу.
Ещё не всё. Когда умоляешь кого-то сохранить тебе жизнь, помни о двух вещах. Во-первых, надо развлечь того, у кого пистолет. А во-вторых, надо его убедить. Ты не сделал ни того, ни другого. Ну, пляши! Почему я не должна убивать тебя?
— Справедливость? Все просто обожают это слово. Отличное слово, но... Это когда не применяя своей силы ты стараешься убить других чужими руками. Твоя справедливость очень не хорошо пахнет. Это запах крови! Тебе не кажется? Ну не делай такое лицо, я не сержусь.
— Сестрица!
— Вот уж не думала, что услышу это от тебя. Это очень забавно.
— Сестра, если ты закончила, отпусти его. У меня пальцы устали.
— Жизни очень дёшево стоят. Как конфетный фантик. И твоя, и его.
— Я не хочу разговаривать, просто отпусти его!
— Для тебя у меня тоже есть пара слов, Двурукая. Я не знаю, что ты там думаешь, но не пытайся жить как он.
— Замолчи. Я поняла, я поняла, сестра, пожалуйста, не надо больше. У меня очень устали руки.
— Зачем так стремиться к смерти?
— Стремиться к смерти? Ты неправильно понимаешь — мы уже живые мертвецы, Рок. Датч, Балалайка, Чанг и другие. Каждый из тех, кто ходит по земле Роанапура. Хотя мы и отличаемся от настоящих мертвецов.
— Отличаемся?
— Да, отличаемся. Жив, мёртв — дело не в этом. Если ты цепляешься за жизнь, то страх застилает тебе глаза. Если у тебя нет страха смерти, можешь драться хоть до Второго Пришествия.
— Мы проиграли!
— Нет, всё не так. Люди так не падают. Так только в кино и по телевизору. На самом деле ты... внезапно теряешь силу, понятно? Как будто всё исчезает ниже коленей, ноги подкашиваются и ты падаешь головой вниз. Сейчас покажу. Вот ты.
— Умри!
(Мальчик стреляет из игрушечного пистолета, Реви падает)
— Это совсем не круто выглядит.
— А смерть всегда такая. Это не круто.
— Вся эта якудза замерла в полном ужасе!
— Я рад вернуться, но это слишком. Я не хочу, чтобы они устроили войну на моей родине.
— Она в отличном настроении. В Роанапуре давно не было большой драки. Она из тех, кто откажется от секса, если есть война.
— Это неправильно.
— Они маньяки войны. Растеряли часть шариков и роликов в Афганистане.
— Попусту бряцать оружием совершенно бессмысленно. Так Отель Москва ведёт свои дела — мы уничтожаем всё на нашем пути. Потому мы здесь.
— Хорошо. Будем считать, что это салют в честь начала битвы за клан Васимина. Вы мне нравитесь, Балалайка-сан.
— Первый, глупый поросёночек хрю-хрю-хрю...
— Реви, я сказал, чтоб они нам не мешали, а не играть с ними.
— Датч. Они видишь, какие спокойные и даже не дышат.
— Деньги? Это бог??
— Это сила! Гораздо полезнее, чем бог. Кстати Рок, а что ценишь ты? Бога? Любовь? Не будь смешным. Когда я жила в нищете, Бог и Любовь уже были почему-то распроданы. А я тогда чего то ждала и верила, жаловалась богу. Пока жизнь не наказала меня, за то что я не совершала. Просто потому что оказалась по соседству. Чему ты можешь доверять в слабом, молодом возрасте? Деньгам! И оружию! С ними мир становится просто отличным.
— Это ужасно.
— Если бы я хотела жалости, то добавила в историю больше соплей. А я вижу мир трезво. Мораль здесь в том: что когда ходишь по краю, это единственное, что имеет значение. Не всем нравится быть как все, Рок. И ещё одно: жирные ублюдки, отдыхающие на Бали, сучки ничем сложнее, кроме своего макияжа, даже не занимавшиеся, я не хочу, чтобы ты слышал мой рассказ, как эти лицемерные ничтожества. Нет ничего хуже компаньонов, считающих тебя проституткой. Если ты хоть раз попеняешь мне моим прошлым, ты перестанешь быть своим и я вкушу твоей крови...
Лишение жизни – это дело рук человека, а не Бога.
Чему может доверять слабая китайская девчонка, если нет бога? Деньгам и оружию.
Все решают деньги и пушки. Просто так это не изменишь.
В любой жизни полным-полно страданий.
— Что со мной буде дальше?
— Мы как-нибудь свяжемся с твоей конторой, и произведём обмен.
— Выкуп, да? Они его на мой счёт запишут.
— Есть задача и поважнее. Вначале надо передать диск заказчику.
— Так есть заказчик?
— Мы только посредники — зарабатываем на жизнь, иногда нарушая закон. Такие дела.
Однако, что это за место на планете Земля?
— Не понимаю... Почему здесь пистолет на каждом столе? Что за салун из вестернов на краю света?
— Неплохое сравнение. Это место появилось благодаря бежавшим от въетнамской войны. Скоро здесь появились и дезертиры, и начался ад. Грабители, наркоманы, наёмники, киллеры — преступники всех мастей. Не нравится?
Земля продолжит крутиться, даже если справедливость перестанет существовать.
Иногда мне кажется, что я хожу по огромной куче дерьма. Не люблю я слова вроде «мораль» и «справедливость». Слишком уж они напоминают то, что в сортире плавает...
Справедливость? Нет более любимого людьми слова. Замечательное слово. Но, не имея собственной силы, ты хочешь использовать других для своей справедливости. Справедливости, которая тоже изрядно пованивает. Справедливости, которая пахнет кровью.
Отчаяние — всё равно, что конец всему. Тебе больше нечего терять.
— Кости? Скелет!
— Конечно кости. Они тут повсюду. Рок, это кладбище людей, о которых все забыли. Их забрала старуха с косой не по их воле. Ни цветов, ни свечей. Никто не придёт, никто не помянет. Чёртовы катакомбы — только без святых мощей. Никогда не любила такие места. Здесь воняет гнилью. Будем здесь слишком долго — испортим себе лёгкие.
— Эй, Реви, по-твоему, что они здесь чувствовали? О чём они думали, когда погас свет, и кончился воздух?
— Это слишком мрачно. Не хочу об этом думать. Когда умираешь от удушья — чувствуешь, что умираешь от удушья. Когда умирают чужие люди — это просто умирают чужие люди. Думать об этом бесполезно, Рок. Думай о том, что не будет мешать.
Когда у тебя есть воля и стремление, ты ничего не потеряешь.