— Марни, Майк мертв.
— Да, только он сам в это не верит.
Следы сверхъестественных сил обнаруживают себя чаще чем хотелось бы людям разумным и просвещённым. Из доисторических времён выползают химеры, которым поклонялись наши предки много столетий назад. С низких небес роняют на нас хлопья пепла режиссёры нашей судьбы. Они скрываются под нами, над нами, среди нас до тех пор, пока мы не устремим взгляд прямо в их лукавые очи. И тогда они, обнаруженные на мгновенье, обретают плоть и погибают. Но в предсмертных конвульсиях рвут окружающий мир, который по праву считают своей игрушкой.
Верить надо не в живых мертвецов, зеленых человечков или в привидения, верить надо просто своим глазам.
— Управляющий утверждает, что фантом в номере создает...
— Я не говорил слово «фантом».
— О, извините. А «призрак», «видение»?
— Нет, вы не оценили. В этом номере нечто иное.
— И что это?
— У нас там чистое зло.
Все мы наивные материалисты, думал я. И все мы рационалисты. Мы хотим, чтобы все немедленно было объяснено рационалистически, то есть сведено к горсточке уже известных фактов. И ни у кого из нас ни на грош диалектики. Никому в голову не приходит, что между известными фактами и каким-то новым явлением может лежать море неизвестного, и тогда мы объявляем новое явление сверхъестественным и, следовательно, невозможным.
У людей вообще замечается слабость доверять скорее другим, ссылающимся на сверхчеловеческие источники, чем собственным головам.
Уилкокс называл себя сверхчувствительным, но горожане считали его попросту ненормальным.
Мне иногда кажется, что Дженсена и Джареда послали на эту Землю, чтобы они сделали мою жизнь невыносимой. Роль Кастиеля подразумевает, что я всегда серьезен. Он никогда не улыбается, и эта роль требует серьезной концентрации. Но это практически невозможно в присутствии дуэта комедиантов. Особенно Джаред гад. Всегда пытается заставить меня засмеяться во время съемок моей сцены. Но чаще всего первым раскалывается Дженсен, и Джареда удаляют с площадки, благодаря чему я могу спокойно закончить свою сцену.
Когда ты владеешь такой силой и не используешь ее, ты всегда будешь виновен в том, что не предотвратил.
На днях вы говорили о том, что по Европе бродит призрак нигилизма. Вы утверждали, что Дарвин превратил бога в атавизм, что мы убили бога точно так же, как сами и создали его когда-то. И что мы уже не мыслим жизни без наших религиозных мифологий. Теперь я знаю, что говорили вы не совсем об этом – поправьте меня, если я ошибаюсь, – но мне кажется, что вы видите свою миссию в демонстрации того, что на основе этого неверия можно создать кодекс поведения человека, новую мораль, новое просвещение, которые придут на смену рожденным из предрассудков и страсти ко всему сверхъестественному.
— Предвзятость подтверждения, — выпалил я, вдруг вспомнив из программы обучения, что недопустимо показывать собственную глупость старшим. — Другими словами, это означает, что вы принимаете только те показания и свидетельства, которые удобны вашему мнению, и отбрасываете неудобные показания, как будто это всего лишь совпадение. Вообще, говорят, что в научных кругах, изучающих сверхъестественное, так… — мой взгляд переместился на Маки‑сан — так часто поступают. «Сухая любовь». Они буквально одержимы любыми свидетельствами существования сверхъестественного, и в то же время игнорируют любые доказательства обратного. Мне кажется, так они получают результаты, какие только хотят.
Сила любви и физической привязанности — это нечто сверхъестественное.
Я увидела, как человек-акула дрался с самым быстрым человеком на земле... Обожаю этот город!
— Я был в Старлинг-Сити. Джо, там были сообщения о мужчине, который мог согнуть железо голыми руками!
— Ага, а в прошлом месяце ты исчез в заливе Эмнисти, чтобы «расследовать» историю о мужчине, который мог говорить с рыбами.
— На этот раз сообщения были проверенными.
— Призраки так людей не кромсают.
— Ну да. Блохастая тварь делает вид, что не она хомячит местных сынов анархии.
— У неё слабость к плохим парням.
— Погоди, это она ещё нас не видела!
Нет ничего, чего я бы не сделал для тебя и не важно, что для этого потребуется.
— Скажи, Сестра, приведений ведь не существует?
— Да, верно. Я верю только в то, во что могу выстрелить.
То, что люди зовут сверхъестественным, есть то естественное, что человек не может или не хочет постичь.