Что есть доверие? Ответ... Не думать, что тебя могут предать. Не сожалеть, если тебя предадут.
«Тебе нравится учиться?» — спросила она. Я передернул плечами. Конечно же, нет. На самом деле, я ненавидел учиться.
— Но для того, чтоб убить время, сойдет. Или, скорее, как способ сбежать от реальности.
— Обычно учеба и представляет собой реальность.
... Все это меня особо не волновало. Как никак, жизнь идет своим чередом, а если и нет, это не имеет ко мне никакого отношения, а если бы даже имело, мне было бы все равно. Я никогда не размышлял, кем хочу стать. Никогда не думал, чем хочу заниматься. Иногда на меня находит, мол, а можно ли так жить? Но даже эта мысль особо меня не волновала. Что-то во мне остыло. Нет, не так. Скорее, что-то во мне иссохло. Я апатичен и равнодушен...
Мир творит что захочет, а если и нет, то ко мне это ровным счётом никакого отношения не имеет, а если бы и имело, то мне это не интересно. Я никогда не желал стать кем-то, и мне никогда не казалось, что я должен что-то сделать. Иногда я задумываюсь, а нормально ли это, но в общем-то даже это мне всё равно.
Где-то по дороге я просто остыл. Нет, не так. Наверное, я высох. Я апатичен и безразличен ко всему. И вот почему Кунагиса для меня — как влага.
— Но ведь совсем не обязательно, что это именно вина подтолкнула Аои к самоубийству. Вполне возможно, что она умерла, потому что ты на нее надавил. Из-за того, что она натворила, ты начал испытывать к ней отвращение. Она сделала тебя своим врагом и именно поэтому лишилась всякой надежды.
— Если дело лишь в этом, то это только злит меня гораздо сильнее. Выходит, она убила одного человека, и только лишь это терзало ее так сильно, что она умерла? Да ее нужно дисквалифицировать из числа убийц.
— Ааа, так вот что ты подразумеваешь под чувством ответственности. Не за Аои, но за Эмото… Понятно. Хэх… необычная точка зрения. Но скажи, неужели привязанность к тебе человека для тебя ничего не значит? Она, конечно, выразила это весьма извращенно, но Аои ты действительно нравился.
— Слова «Я тебя люблю, так что лучше бы тебе полюбить меня» всего лишь разновидность шантажа. К сожалению, я не из тех, кто отвечает слепой взаимностью. Меня тошнит от людей, убивающих ради своих страстей.
— Тебя не пугают люди, которые осознанно, намеренно идут по головам других?
— Хм, даже не знаю. На самом деле, меня больше беспокоят люди, которые используют других неосознанно, лишь из самых лучших побуждений и мании справедливости.
Айкава-сан ошибалась только в одном.
Но это не ее вина. Она просто, скорее всего, еще не до конца меня поняла. Нет, я не считал себя человеком с глубоким характером, но я признавал, что грехи мои утянули меня так глубоко, что не было ни малейшего шанса увидеть самое дно. Эту мою глубину невозможно было увидеть, на какую бы работу вы бы не подрядились.
Причина, по которой я не хотел обсуждать все это перед Кунагисой, была не в том, что я боялся, что она осудит меня. Причиной было то, что я знал, что она никогда не осудит меня, и поэтому я не хочу, чтобы кто-то выставлял перед ней напоказ мое уродство и мой эгоизм.
Ее всеобъемлющая любовь. Непоколебимая, неизменная привязанность. Если я убью кого-то своими руками, она, возможно, простит даже это. Она все так же будет меня любить. Для меня такая любовь была все же слишком уж тяжела. Я ощущаю, как она сокрушает меня. Эта чистосердечная преданность.
А, я въехал. Другими словами, для Зэрозаки Хитошики, риск и есть прибыль.
— Так вот, Сасаки и Казухито… вчера они арестовали Атэмию Маюми, но… они сказали, что она была на грани самоубийства. Она собиралась спрыгнуть с крыши своего дома, но они успели спасти ее как раз вовремя. Видимо она окончательно лишилась разума – они даже не смогли понять слова, что она произносит. И они не уверены, что она вообще сможет когда-нибудь восстановиться».
— Неужели
— Ты ей ничего такого не говорил?
— Нет — ответил я, не раздумывая. – «Разве я тебе не сказал? Я не интересуюсь людьми, которые убивают ради своих собственных страстей».
— Я абсолютно уверена, что ты сказал, что тебя от них тошнит.
— Ты, должно быть, ослышалась.
Секунду она молча таращилась на меня. «Хахх» — вздохнула она. – «Хорошо, так или иначе… именно поэтому ты приговорил этих девушек, которые убили только одного человека, но при этом смотришь сквозь пальцы на многократные, случайные и безжалостные убийства Зерозаки? Давать и забирать, хах? Ну и дела… а ты и вправду жесток, да?
— В итоге ты всё же не любишь принимать решения, да? Тебе не нравится сам процесс выбора. Вчера Химэна‑сан сказала о тебе то же самое, и мне кажется, она попала в яблочко. Ты просто плывёшь по течению. Ты ненавидишь соревноваться, ты ненавидишь всё прояснять. Тебе необходимо оставлять неясности.
— Не буду с этим спорить.
— Спорить не будешь, но и не согласишься. Ты принял мой вызов в сёги лишь потому, что ты знал, что обязательно проиграешь, так ведь? Ты не принял бы вызов, если бы было иначе.
— Ты ненавидишь других людей?
— Да не то что бы.
— Но нравятся ли они тебе?
— В этом нет нужды.
— Именно. Основа твоих ценностей лежит в идее, что люди должны жить в одиночестве. Ты ведь так думаешь, да? Или нет, ты этого хочешь. Это та основа, вокруг которой ты собран. Ты изо всех сил стараешься ни во что не вмешиваться и не причинять другим неприятности и боль. Конечно, ты можешь делиться счастьем и радостью с другими, но ты не подходишь к той точке, когда ты можешь принести боль и печаль, всё верно?
— Предвзятость подтверждения, — выпалил я, вдруг вспомнив из программы обучения, что недопустимо показывать собственную глупость старшим. — Другими словами, это означает, что вы принимаете только те показания и свидетельства, которые удобны вашему мнению, и отбрасываете неудобные показания, как будто это всего лишь совпадение. Вообще, говорят, что в научных кругах, изучающих сверхъестественное, так… — мой взгляд переместился на Маки‑сан — так часто поступают. «Сухая любовь». Они буквально одержимы любыми свидетельствами существования сверхъестественного, и в то же время игнорируют любые доказательства обратного. Мне кажется, так они получают результаты, какие только хотят.
— Правда ведь, что есть нечто страшное в тех, кто может осознанно и целенаправленно раздавить человека?
— Разве? Меня куда больше пугают люди, которые делают это бессознательно. Те, кто готовы растоптать других во имя своей правды и надуманной справедливости...
Я чувствовал себя не в своей тарелке. Мне здесь было не место. Хотя трудно сказать, что за все мои девятнадцать лет я хоть где-то ощущал себя не сбоку-припёку. Ни в Кобе, ни в Хьюстоне, ни в Киото, ни, конечно на этом острове. На всём белом свете я был совсем одинок. Но это не важно. Я люблю одиночество. Это не пустые слова хоть так и кажется.
Да уж... «Вам я доверяю»? С каких это пор я стал бросаться такими словами? Такими громкими напыщенными словами? Взял и вдруг сказал такое... Вопрос: что есть «доверие»? Ответ: когда тебя не смущает возможность предательства. Когда ты не будешь жалеть, если тебя предадут. Как ни посмотри, чушь какая-то.
— Ты ненавидишь других людей?
— Да нет.
— Тогда любишь их?
— Я бы так не сказал.
— Верно. В основе твоей системы ценностей лежит принцип «люди должны жить сами по себе». Или не принцип, а желание? Решительное желание, определяющее тебя самого. Ты действительно без преувеличений наслаждаешься одиночеством.
— Ну да. В конце концов, я — свой самый старый и близкий друг.
— Правильно. Кто бы что ни говорил, лучшими друзьями для себя являемся мы сами.
Такие загадки, вроде «убийства в закрытой комнате» очень простые, фанаты детективного жанра щёлкают их на раз-два. Только когда сталкиваешься с ними в реальной жизни, они неожиданно сбивают нас с ног. Запах крови и привкус смерти затуманивают разум.
Правда всегда лежит где-то там, в недосягаемости от меня. Впрочем, я за ней никогда и не гнался. Возможно, в этом вся моя проблема. В том, что я ленюсь, как и говорила Айкава-сан. Ну и пусть, меня это все равно не волнует. Едва ли я когда-то по жизни задумывался о таких вещах. Я не собираюсь перекраивать весь мир под себя или разгадывать все его тайны. Когда передо мной возникает загадка, меня это только раздражает. Все, что мне нужно — чтобы каждый новый день моей жизни был похож на предыдущий. Извините, Айкава-сан, но я живу не для того, чтобы придать смысла этому миру. Если кто-то спросит у меня, например, ради чего я живу, я отвечу: «Просто так». Человеку хватает и этой причины, чтобы жить. Мне хватает этой причины, чтобы жить. Большинству хватает и этого.