It is much more difficult to judge oneself than to judge others. If you succeed in judging yourself rightly, then you are indeed a man of true wisdom.
— Тогда суди сам себя, — сказал король. — Это самое трудное. Себя судить куда трудней, чем других. Если ты сумеешь правильно судить себя, значит, ты поистине мудр.Связи — связями, но надо же, в конце концов, и совесть иметь!
Дочка, дочка, со мной происходит что-то ужасное, доброе что-то. Такой страх! Давай подумаем, может, не стоит его прогонять? Живут же другие — и ничего! Ну, подумаешь, медведь! Всё-таки, не хорёк, а? Мы бы его приучали, причёсывали бы. Он бы иногда нам поплясал бы!
Поищите что-нибудь в аптечке. Потерял сознание, остались только чувства тонкие, едва определимые.
Зачем я его слушал! Разбудил во мне тётю, которую каждый мог убедить в чём угодно. Бедняжка восемнадцать раз была замужем, не считая лёгких увлечений.
Потому что я самодур. Потому что сейчас во мне проснулась тётя родная. Дура неисправимая.
То ли музыки и цветов хочется, то ли зарезать кого-нибудь.
Сегодня я буду кутить. Весело, добродушно, — со всякими безобидными выходками. Приготовьте посуду, тарелки — я буду все это бить. Уберите хлеб из овина — я... подожгу... овин...
Когда-нибудь спросят: «А что вы, собственно, можете предъявить»? И никакие связи не помогут сделать ножку — маленькой, душу — большой, и сердце — справедливым.
Моя дочь поступает как все нормальные люди. У неё неприятности, она палит в кого попало. Растёт дочка.
Плаху, палача и рюмку водки. Водку — мне, остальное — ему.
— Они хотят убить моего лучшего друга! Король подставил ему ножку.
— Ах вот так? Ну сейчас, государь, Вы у меня свету невзвидите. Сейчас я начну капризничать. [визжит] А-а-а-а-а-а!!!
— Ой, больше не буду, не буду, не буду!..
Я потребую, чтобы солнце зашло. Но сперва дождусь благоприятных условий, ибо в этом и состоит мудрость правителя.
Ты имя ценишь, не дела. Напрасно!
Кто подвигом себя прославить смог, -
Пусть низок родом, духом он высок.
А кто гордится пышностью убранства
Да званьем, тот раздут водянкой чванства.
Под именем любым зло будет злом,
Как и добро останется добром.
Делами люди ценятся своими,
В вещах лишь сущность нам важна, не имя.
Все родители делали то, чего говорят своим детям не делать. <...> Так они и узнали, что этого делать не надо.
Нужно, чтобы ты молчала об этом, как печная заслонка.
— Мой народ измучен. Мне, как повелителю, надлежит облегчить его страдания. Знаете что — убейте их всех!
— Это очень радикальное решение!
— Почему? Ведь мёртвые не чувствуют боли!
Короли не терпят, чтоб на них смотрели хмуро.
С престола ясно мне видна
Вся страстно ждущая страна,
Чтоб стал царем я мирозданья.
У них надежда лишь одна -
Ждать благ от моего сиянья.
И блага к подданным текут
Неиссякаемым потоком,
Как только оживлю их труд
Моим животворящим оком.
Мы, короли, подчиняемся закону. Лишь закон и делает нас королями. я не свободней, чем часовой на посту.
Короли не жульничают, они приспосабливаются.
— Не знаю почему, понравилась ваша усадьба. Так что разрешите погостить у Вас несколько дней. Должен предупредить — гости мы беспокойные. Я — страшный человек.
— Да?
— Да. Тиран-деспот, коварен, капризен, злопамятен. Кто-нибудь, поди сюда, ну ты, ну поди сюда, я говорю! Ну! Поздоровайся с ними.
— Здравствуйте.
— Видите, что делаю? О! И самое обидное, не я в этом виноват. Правда?
— Правда.
— Ну иди, всё, свободен. Не виноват! Предки виноваты! Прадеды-прабабки, внучатые дяди-тети разные, праотцы, ну, и праматери, угу. В жизни вели себя как свиньи последние, а сейчас я расхлебывай их прошлое. Ну паразиты, вот, одно слово, извините за тонкость такую грубость выражения, резкость, сейчас сказать, паразиты, вот и всё. А сам я по натуре добряк, умница, люблю стихи, прозу, музыку, живопись, рыбную ловлю люблю. Кошек, да, я кошек люблю. Но иногда такое выкинешь, что просто на душе становится... Вот что делает.
— Весельчак!
Забыто все. Ни слова о прошедшем,
Но будем настоящим дорожить.
Чем горше прошлое, тем сладостнее настоящее.
— Папа, как тебе не стыдно!
— Стыдно быть королем без денег. Господи, были бы у нас деньги, я сразу стал бы богатым и благородным может быть. Что мне, жалко? А сейчас, извини уж, не могу. Бедность проклятая.
Мне кажется, где-то на моей планете живет старая крыса. Я слышу, как она скребется по ночам. Ты мог бы судить эту старую крысу. Время от времени приговаривай ее к смертной казни. От тебя будет зависеть ее жизнь. Но потом каждый раз надо будет ее помиловать. Надо беречь старую крысу: она ведь у нас одна.
Я кроток был и слишком терпелив
И мог вам нерешительным казаться.
Вы бросили стесняться и теперь
Мое терпенье топчете ногами.
Но берегитесь я переменюсь.
Я мягок был, как пух, как масло гладок,
И все спускал. Вот я и потерял
Свои права на ваше уваженье,
Которое привыкли воздавать
Лишь грубой силе люди грубой силы.
– А ведь вы, Мистигрис, изрядная каналья.
– Государь, вы мне льстите! Я всего-навсего ваш преданный слуга и готов положить жизнь.
— Ал-лё-о-о-о! Привратники Сказочного королевства, вы меня слышите?!
— Мы слушаем, Ваше Величество!
— Не выезжала ли из ворот нашего королевства девушка в одной туфельке?
— Сколько туфелек на ней было?
— Одна!
— Блондинка, брюнетка?
— Блондинка!
— А сколько ей лет?
— Примерно шестнадцать.
— Хорошенькая?
— Очень!
— Ага, понимаем. Нет, не выезжала! И никто не выезжал!
— Так зачем же вы так подробно меня расспрашивали, болваны?!
— Из интереса, Ваше Величество!
— Кажется, он влюбился!
— Но ведь ты об этом и мечтал.
— Без моего позволения?!
— Как прокурор — я требую смертной казни, как адвокат — не нахожу смягчающих обстоятельств, и как судья — приговариваю тебя к отрубленива... к отрублеванию... Как это лучше сказать?
— А ты как ни говори, все равно звучит плохо.
— Не кривись, будто ты жуёшь щавель. Изредка улыбайся.
— Мне интересно знать, как бы ты улыбался, если бы тебя хотели женить. Отец, ну пожалуйста, давай отложим это на год.
— Ты слышишь? И он будет моим наследником!
— Более подходящего места для спора вы не нашли!?
<...>
— Вытворял ли я что-либо подобное из-за женитьбы?
— Ну разница в том, что ты женился на маме, а мне почему-то чужих девиц подсовываешь.
— Не беспокойтесь обо мне. Не надо!
— А мы не о вас беспокоимся, а о Принцессе.
— Не беспокоишься о своем Короле?
— Да, Ваше Превосходительство!
— Ой!?.. Как ты меня назвал?
— Ваше Превосходительство!
— Меня, величайшего из королей обозвать генеральским титулом? Да ведь это же бунт!
— Да, я взбунтовался! Я взбунтовался! И вы вовсе не величайший из королей, а всего лишь выдающийся, да и только! Что, съел? Выдающийся, да и только! И вы вовсе не по заслугам именуетесь почётным святым. Вы отшельник, подвижник, но не святой. Не святой! Нет!
— Не знаю почему, понравилась Ваша усадьба. Так что разрешите погостить у Вас несколько дней. Должен предупредить — гости мы беспокойные. Я — страшный человек.
— Да?
— Да. Тиран-деспот, коварен, капризен, злопамятен. Кто-нибудь, поди сюда, ну ты, ну поди сюда, я говорю. Ну! Поздоровайся с ними.
— Здравствуйте.
— Видите, что делаю? О! И самое обидное, не я в этом виноват. Правда?
— Правда.
— Ну иди, все, свободен. Не виноват! Предки виноваты! Прадеды-прабабки, внучатые дяди-тети разные, праотцы, ну, и праматери, угу.
В жизни вели себя как свиньи последние, а сейчас я расхлебывай их прошлое.
Ну паразиты, вот, одно слово, извините за тонкость такую грубость выражения, резкость, сейчас сказать, паразиты, вот и все.
А сам я по натуре добряк, умница, люблю стихи, прозу, музыку, живопись, рыбную ловлю люблю. Кошек, да, я кошек люблю.
Но иногда такое выкинешь, что просто на душе становится... Вот что делает.
— Весельчак!
Не виноват! Предки виноваты! Прадеды, прабабки, внучатые дяди и тети разные, праотцы, ну, и праматери!
Во мне проснулся дед с материнской стороны, а он был неженка... при малейшем несчастье замирал, ничего не предпринимал, надеялся на лучшее! Когда при нем душили его родную жену, любимую, он стоял возле и уговаривал: потерпи, может, обойдется! Хороший мальчик!
Нас тут никто не знает, про нас никто ничего не слыхивал, так что позвольте погостить у вас несколько дней, пока не построим замок со всеми удобствами: с садом, с темницей, ну с площадками для игр...
Честное слово, мне здесь очень нравится, очень! Дом так устроен славно, с любовью. Так взял бы и отнял бы, честное слово!
Зачем я его слушал! Разбудил во мне тетю, которую каждый мог убедить в чем угодно.
Бедняжка 18 раз была замужем, не считая легких увлечений.
Чувствую смутно, случилось что-то неладное, а взглянуть в лицо действительности — нечем.