Шел снег огромными хлопьями, которые не обязательно заливать молоком. Снег шел сам по себе, и ему не требовались люди для подтверждения уникальности. Его любили и ненавидели.
Иногда мы открывали глаза и радовались тому, что были так близко, так рядом. И так сильно вместе.
И как-то оно так сложилось, что рука соскользнула, голова опустилась на плечо, лица не вовремя обернулись друг к другу.
И дружба полетела ко всем чертям.
Я не хочу ни с кем спать, никому утыкаться в шею. Я уверяла себя, что даже если это судьба, то нам рано быть вместе. Что мы рискуем пропустить важные повороты судьбы. И тут пришло осознание, что жизнь — она здесь, сейчас.
Уход от мужчины — это как прыгнуть с парашютом, дни мучений и сомнений, много минут сдерживающего инстинкта самосохранения на выпаде — один решительный шаг и свобода.
Если у вас восьмой блин комом, к черту блины, лепите комочки.
Когда девушка хватается за ручку входной двери – воспитанная на сказках, она мечтает, чтобы ее остановили. Этого никогда не происходит. Чудес не бывает.
В мой огород полетел не просто камень, а какая-то неотесанная глыба из эпохи палеолита.
Действительно, мы живём с Романовичем душа в душу: то я ему туда плюну, то он мне...
— У нас вечный секс втроем: я, он и мой мозг.
Я больше свободная, чем одинокая девушка.
Знаете, в жизни каждой женщины бывает такой момент, когда у неё остаётся только один вариант развития событий — стать счастливой.
Зачастую мы уходим, чтобы нас держали, поэтому умная женщина уходит только два раза.
Мне всегда везло на странные отношения, точнее, на некоторую иллюзию отношений. Да, что скрывать – я любила их. Любила неясности, нестабильности, острые, как сотни иголок, переживания, иногда становящиеся жестокими игры.
Мне нужно всё или он. С ним не надо ничего. Всю жизнь смеялась над влюбленными людьми! Горькая расплата.
…мы всегда где-то между, но никогда вместе.
Есть типаж мужчин, который меня привлекает. Немного молчаливые, стальные и обжигающие холодом, непонятные, неясные, непредсказуемые для меня, но стабильные и чистые для кого-то, немного мечущиеся, но представляющие свой выбор как единственное правильное решение люди. Когда он стоит рядом, ты чувствуешь его по запаху, теплу, не нужны прикосновения, чтобы ощутить то самое «рядом».
Они пропадают навсегда и появляются в тот момент, когда ты перестаешь ждать, они держат тебя на длинном поводке, ты не можешь подойти совсем близко – не ты решаешь, но и не можешь убежать, потому что вы связаны, только чем, неясно. И знают ли они о том, что вы подчиняетесь этой силе притяжения? Или это одностороннее явление… А еще отношения с ними – это вечная игра. Такой мужчина претендует на все твои мысли, и две игры одновременно вести невозможно, и приходится выбирать, а сознательный выбор – это согласие платить или бартером, или болью.
— Может быть, есть люди, которым не дано быть счастливыми? Может быть, я в списке этих людей? Расскажите, как оттуда самоудалиться?
С возрастом перестаешь удивляться обещаниям «обязательно чаще встречаться» и мгновенному перемещению этих слов в долгий ящик. И дело не в массовом склерозе. А в нас самих.
Мы часто не ценим того, что проснувшись утром, мы имеем возможность набрать номер и просто сказать «доброе утро» Тем, кто рядом, — если вдруг взгрустнулось, если не задался день или был неудачный случайный секс, сказать это тому, кто прощает и не осуждает, тому… Просто тому…
И мне хотелось грустить, но это непозволительная роскошь.
Мой плюшевый мир оказался сотканным из синтетики.
В моей квартире не пахнет свежим кофе Davidoff, и никто не делает блинчики с черникой на завтрак, и нет мужа, от которого исходит аромат зубной пасты. Зато есть MasterCard, а отсутствие хозяина я изо всех сил стараюсь пережить и не сорваться.
... знаете, возможно, в моей жизни было много ***ства, но меньше, чем могло быть...
– Мне 19 лет. Мне уже целых девятнадцать лет, – проговорила я, глядя на часы, которые своими деревянными стрелками подбирались все ближе к критической отметке 00:00. А я так и не сделала ничего путного. Счеты с жизнью – по нулям. Хожу и вру сама себе, что клёвая.
Богу не нужна слава, у него и так потрясный PR.
Когда ты уличаешь родного человека в маленьком вранье, ставится под вопрос все сопережитое, многое обесценивается, fuck’ты перестают склеиваться и ты понимаешь, что дело не только в фактах, но и в клее. С одной стороны, часть тебя хочет закрыть правду и снова вернуться в сладкую иллюзию, а другая понимает, что это лишь содранный верхний слой.
Что скрывается за идеальным отношением? Конечно же идеальная ложь.
— Я дура.
— Знаю, ты хочешь, чтобы я тебе соврал, а какой я тогда, на хрен, тебе друг?
— А что толку от правды?... Надо было ему соврать. И ему соврать. И всем им надо было врать…
— Было бы лучше?
— Просто нельзя людям говорить всей правды, они из-за этой правды уходят в поисках новой неправды.
— Правда?
— Не знаю, но мне так кажется.
Если ты доверяешь – тебя обязательно обманут.
Судьба не выбирает за нас, она предлагает варианты.
Ты прости меня за глупость. Просто мне больно.
Боль и на бумаге красивая. Мне почему-то кажется, что в боли больше кайфа, чем в радости.
— Он — та самая мечта, чтобы не больно. Та самая реальность, что больнее.
Кто бы сейчас прочёл мои мысли, покраснел бы от наличия там нецензурных браных выражений.
Свобода – это когда ты можешь уйти, но остаешься.
Каждый из нас был поистине свободен. Ведь кто, кроме нас знает, что свобода — это когда ты лежишь в наручниках, не думая о том, где же припрятан ключ.
Начало жизни с кем-то похоже на чаши весов – с одной стороны – свобода, и с другой – не поверите, та же свобода. Только первая называется «Свободное я», вторая – «Свободная не только я». Если хочешь ограничить чью-то свободу, начинай с себя.
Шире, шире взгляд. Это не ***ство, а широта восприятия.
Только что поняла, что, кажется, вся боль остается позади. Может, скоро вернусь к нормальной жизни. А пока я могу наслаждаться свободным полетом, и мне не нужны руки. Правда, по-моему, этот свободный полет грозит смертельным ударом о землю.
Ну, ничего. Сколько там у кошек жизней?