Что может быть чудесней рождественского утра, пушистого снега за окном, выходного дня и чашки горячего шоколада?
Что может быть интересней странствий? В странствиях человек находит себя, открывает новые знания, возможности и переосмысливает всю свою жизнь. Путешествие – своего рода глоток свежести и вдохновения для новых начинаний.
Книги – это самое лучшее оружие! В них содержатся знания и необходимая информация.
Какое это счастье — спать и ни о чём не волноваться, когда ничто не тревожит твой сон.
Что может быть для ребёнка важнее любви, заботы и внимания родителей? Это самый ценный дар, который родители могут дать своему чаду.
Почему взрослые всегда так негативно относятся к поведению своих детей, если оно не соответствует их представлению о нормальности? Что, в сущности, являет собой нормальность? Что для хищника норма, то для жертвы хаос, – думал порой Майкл, лёжа в своей постели, когда на него находили минуты размышлений.
– У меня же ещё завтра целый день впереди, – протестующе сказал он. – Я успею всё сделать.
– Неприятные дела лучше делать сразу, – уголки губ Виктории тронула лёгкая улыбка.
Не забывайте, – что мир полон чудес.
– Да-а, каждый абсолютно уверен в том, что он прав, а другой совершенно не понимает его, – откинувшись в кресле, произнёс волшебник. – Но беда в том, что только мы являемся источником своих бед.
Майкл обожал снег, особенно на Рождество. Это было его самым любимым временем года, не из-за совпавшего дня рождения, но из-за особой магии, которая ощущалась даже в мире людей. Это был поистине волшебный день.
– А где ты такое узнала, девочка, – сказал лепрекон, тыча в неё трубкой, – что кто-то обязан делать за просто так? Я вправе получить награду за предоставленные сведения.
– Ты что шпионишь за мной? – резко обернулась Элоиза и нос к носу столкнулась с Баринолем.
– Просто убеждаюсь, что ты не попала в очередные неприятности, – заверил её эльф. – Не люблю оставлять симпатичных мне людей одних и без защиты.
Девушка прищурила взгляд, словно оценивая, стоит ли доверять этому приставучему и самодовольному эльфу.
– Я думаю, что это слуги Зла, – медленно произнёс Майкл.
– Спасибо, парень, но я уже и сам догадался, что от этих ребят не стоит ожидать помощи, – отозвался Фиц Моран.
– Верно, парень, – подтвердил не без удивления командующий. – Возле этой арки постоянно ходит девчонка твоего возраста. Она меня пугает не хуже этих гигантских клеток. Не завидую её родителям.
– Неудачно мы зашли, – сказал лепрекон, осматривая чьё-то мёртвое тело.
– Мне нет нужды показываться, – отозвался голос. – Ты и так меня видишь! Вся эта темнота – это я! Я – есть ночь, мрак и бесконечность! Я тот, чьё существование боятся признать. Я тот, кого считают чем-то абстрактным, бестелесным, но это только пока. Я столь же древний, как сама Вселенная. Я ужас, который приходит людям в их страхе.
– Стойте на месте и не двигайтесь! – прозвучал позади совершенно незнакомый голос.
Все замерли от неожиданности. Майкл ощутил, как улыбка сползла с лица Морана.
Девочка тоже остановилась. Её светлые волосы трепал лёгкий ветерок. Девочка была очень красива. Она сощурила свои зелёные глаза и сказала:
– Ты очень странный, Майкл Уотерс, но мне нравится все странное и необычное.
Когда лепрекон принялся готовить и запах наполнил всю поляну своим ароматом, Майкл ощутил, под жалобный аккомпанемент желудка, как сильно он проголодался.
Девушка отличалась от его матери не только чертами лица, более свободным стилем одежды, но и характером. Элоизу можно было смело отнести к «сумасшедшим», но в самом хорошем смысле этого слова. Её излюбленной одеждой были кеды, джинсы и ветровка. Она умела веселиться, видеть необычное в обычном, но при этом не желала верить в волшебные вещи.
Наконец, наступил одновременно день Рождества и день рождения Майкла. Джеймс Уотерс часто шутил по этому поводу, что Майкл, рождённый в одно время с Иисусом, непременно обретёт особую судьбу. Догадывался ли он, как близок был в своём пророчестве?
Но в то время Элоиза думала, что всё это не более чем просто сказки, чтобы дети лучше и спокойней засыпали по ночам. Ведь каждый ребёнок мечтает, чтобы его оберегало какое-то волшебное существо.
Майкл лежал на спине и улыбался во всю ширину своего рта. Он наконец ощутил свободу и облегчение. А когда рядом пошевелилась Миранда, то его смех наполнил всю долину. Девочка пришла в себя, не помня всех ужасных событий, что произошли с ней после похищения, в одержимости злом. Майкл посмотрел на Миранду, и его сердце наполнилось теплом. Сейчас он радовался, как самый настоящий ребёнок.
– Твои… твои уши… – девушка указала на два заострённых уха, которые торчали из волос, направленные чуть назад.
– А что с моими ушами не так? – не понял парень. – Ты имеешь что-то против эльфов? – и он насторожился.
Элоиза запоздало поняла, как бестактно прозвучало её удивление. Она ведь раньше никогда не видела эльфов, а ещё вчера вообще думала, что волшебство – выдумка.
Солнце, словно на закате, слабо освещало горизонт. Время как будто остановилась на период сражения с силами Зла. Даже ветер стих. Казалось, сама природа пришла посмотреть в молчании на этот поединок.
Вот уж кто стал для Майкла полной неожиданностью. Уж кого-кого, а волшебника, мальчик думал, точно узнает, ведь великие волшебники все излучают некую мудрость, величие, и голову их венчает колпак со звёздами. Но что же получалось здесь? Майкл раскрыл рот. Даже в вечерних сумерках нельзя было ошибиться: волшебник вышел в каких-то чудаковатых сандалиях коричневого цвета, его тело облачено в какой-то мазаный-перемазанный балахон, а на голове нечто вроде соломенной тиары. Хотя длинные седые волосы, высокий рост явно совпадали с представлениями мальчика о великих волшебниках.
– Я ничего такого не имел в виду.
– Не надо! Все вы, мужчины, одинаковые. Приходите, строите из себя спасителей, а потом разговариваете с нами, как с маленькими глупыми девочками, которые ничего не понимают, а вы такие все из себя умные.Парень, покачав головой, неразборчиво проговорил что-то, очень напоминавшее «женщины».
– Я просто сказал, что лес опасен в это время суток и хотел узнать, как ты попала в лес совершенно одна. Вот и всё.
– Я не одна, – скрестив на груди руки, отозвалась Элоиза. – Со мной Челмер и Алимер.Парень с ухмылкой посмотрел на собаку и маленького фея.
– Да, я заметил. Наверное, у тебя всё было под контролем, и я зря встал между тобой и этими двумя разбойниками.
– Спасибо, что помог! – неохотно буркнула Элоиза. Нет, она была искренне благодарна парню, но ей не хотелось произносить эти слова по причине самодовольной улыбки, которая сейчас играла на его лице.
Многие рыцари ещё сидели у костров, ели и пили, смеялись. Майкл задумался, – как они могут веселиться, зная, что их ожидает на рассвете?
Происходящее было настолько необычным, что просто не укладывалось в сознании, поглощённом социумом, которое отрицает всё магическое.
– Простите меня… – к изумлению своих спутников пробормотал Майкл. – Это всё из-за меня.
– Не дури, парень, – отозвался Фиц Моран. – Твоей вины в этом нет. Во всяком случае, ты виноват не больше, чем мы с Миндель. Зло всегда использует слабые места своего противника, заставляя его думать, что это он сам виноват во всём. На месте Миранды и Асаны мог быть кто угодно. Лучшее что мы сейчас можем сделать, так это продолжить нашу миссию и найти магический меч, чтобы ты смог проучить Зло. Поэтому соберись с силами и надейся на успех. Некогда нам поддаваться слабостям.
Майкл смотрел на хулиганов, а хулиганы смотрели на него, но ни один из них не решался шагнуть мальчику навстречу. Более того, когда Миранда обратилась к ним, то все трое кинулись наутёк. Первым, несмотря на свои габариты и вес, бежал Кевин.
– Что это с ними? – рассмеялась девочка.
– Это называется «сделать ноги», – пояснил знакомый голос за спинами детей.
– Ты упомянул, что родители Майкла живы, но я видела, как их тела хоронили. Я видела мёртвой свою родную сестру. Как они могут быть живы?
– Ты ничего не знаешь, Элоиза Кавана! – провозгласил маленький фей и ускоренно затрепетал крылышками, как будто хотел набрать огромную скорость перед стартом. – Душа не может умереть. Погибнув там, родишься здесь. Ведь здесь истинный дом тех, в ком течёт магическая сила.
– Хотите чаю? – предложил волшебник.
– Простите, что? – не поняла Миндель, и ей даже на мгновение показалось, что она ослышалась.
– Я только что перед вашим приходом заварил свежий ягодный чай, вот, – он взмахнул рукой и, на столе появилось четыре чашки чая, одна из них, маленькая, специально для феи, блюдца с булочками и мёдом.
Он так привык за эти недели к волшебному миру, что напрочь забыл о том, что ему однажды придётся вернуться в мир людей. В мир, – где нет магии.