Я всегда чувствовал себя изгоем, и это не могло не беспокоить меня. Я никак не мог понять, почему мне не хочется общаться со своими сверстниками и одноклассниками. Много лет спустя я понял, почему: я не мог сойтись с ними прежде всего потому, что они равнодушно относились к творчеству.
У того, кто отовсюду гоним, есть лишь один дом, одно пристанище — взволнованное сердце другого человека.
Большинство чаек не стремится узнать о полете ничего кроме самого необходимого: как долететь от берега до пищи и вернуться назад. Для большинства чаек главное — еда, а не полет. Больше всего на свете Джонатан Ливингстон любил летать. Но подобное пристрастие, как он понял, не внушает уважения птицам. Даже его родители были встревожены тем, что Джонатан целые дни проводит в одиночестве и, занимаясь своими опытами, снова и снова планирует над самой водой.
Тот, кто не может определиться, кто он, станет изгоем у обеих сторон.
Все живущие не по закону социума становятся изгоями...
Если ты живёшь в страхе, ты не сможешь стать тем, кем ты хочешь быть.
Если ты пытаешься стать тем, кем ты хочешь быть, забыв про страх, ты не такой как все.
Если ты не такой как все, ты не нужен обществу.
Если ты будешь стремиться выделить для себя цель, отличную от цели общества, будь уверен — общество тебя растопчет.
Изгнаннику всегда приходится ждать. Считается, что это не только его роль, но чуть ли не обязанность. Он ждёт, пока ему наконец улыбнётся судьба. Ждёт, когда люди в стране, где он нашел себе убежище, закончат свои собственные дела и вспомнят наконец о его делах. Первое время изгнанник и его злоключения вызывают любопытство, каждый хочет завладеть им, как диковинкой, но вскоре присутствие его начинает утомлять и даже становится стеснительным.
— Эти коты никогда не подчинялись воинскому закону, — с нескрываемым отвращением прошептала она. — Они всегда были изгоями в своих племенах. Они остались изгоями и после смерти. Вот почему они попали в этот лес. Они не заслужили честь называться воителями.
Я убил Натана Хейла. Мне пришлось убить — он становился одним из них. Он мог помешать мне, но он и сам хотел умереть. Может, я просто утешаю себя... Даже мёртвый, Хейл продолжает борьбу. Доктор Маликов нашёл особый белок в его крови. Он выделил его и создал вакцину. Наконец-то — лекарство от вируса Химер. Мы получили прививку. Хейл снова спас нас... в последний раз. Хейл был героем, а я — негодяем.
Над тобой издевались? Нет, думаю, тут другое. Думаю, на тебя не обращали внимания. Есть разница между издёвками и невниманием. Издеваются над слабаками и врунами. На изгоев не обращают внимания. Но я понимаю, что ты чувствовал. Когда я училась в старших классах, казалось, меня окружают пришельцы. На контрольных никто не стремился получить высокий балл, старались получить средний. Если бежали кросс, они говорили «а давай бежать вместе». Это была команда уравнителей, хорошо это или плохо. Они бы сказали, что число пи равняется трём. На самом деле каждый в Семи Дураках испытывал схожие чувства. Это трагедия четырнадцати сотых. В мире уравнителей посторонним приходится сполна отведать, что значит истинная изоляция. Гении с этим рождаются. Но не все изгои являются гениями.
Текила, Ливи. Она превращает изгоев в бабочек.
Единственными обитателями тех мест были скорпионы, ящерицы и такие изгои, как мы.
— Так что теперь, детективы? Как я могу помочь, когда два копа расследуют дело третьего?
— Подготовьте Беннета к допросу.
— Как скажете.
— Верко, спасибо.
— Будьте готовы стать изгоями. Это все не так весело, как вам кажется.
— Не смотри телевизор, почитай книгу.
— И быть социальным изгоем! Ты же знаешь, я не такой!
Изгои всегда растворяются в темноте.
Даже получив Нобелевскую премию, изгой всё равно останется изгоем.