In the end, we will remember not the words of our enemies, but the silence of our friends.
В конце всего, мы будем помнить не слова наших врагов, а молчание наших друзей.Я решил пройти по жизни с любовью. Ненависть — слишком тяжелое бремя.
Люди ненавидят друг друга, потому что они боятся друг друга; боятся, потому что ничего друг про друга не знают; не знают, потому что не общаются, а не могут общаться, потому что разделены.
Мы полжизни прожили с идеей борьбы за свои права, и люди все время твердили «сейчас не время, дождитесь удобного момента». Мне очень трудно это понять. Я буквально выхожу из себя, хотя прекрасно понимаю, что борьба требует времени. Но, по‑моему, люди, которые так рассуждают, на самом деле не хотят ничего менять. Действовать постепенно на их языке означает «бездействовать», «стоять на месте». Время не может быть «более подходящим» или «менее подходящим» — оно нейтрально. Мы сами решаем, как им распоряжаться: во благо или во вред.
Думаю, белокожий ребенок, который учится исключительно с белокожими детьми, вырастает человеком узких взглядов. В нем развивается бессознательный провинциализм, который вполне может перерасти (опять же, бессознательно) в уверенность в собственной исключительности. У темнокожих, в свою очередь, подобная ситуация спровоцирует комплекс неполноценности.
Угнетатель никогда не дарует свободу добровольно; угнетаемый должен ее потребовать.
И хотя мы сталкиваемся с трудностями сегодня и будем сталкиваться с ними завтра, у меня всё же есть мечта. Эта мечта глубоко укоренена в американской мечте.
Я мечтаю, что однажды эта нация распрямится и будет жить в соответствии с истинным смыслом её принципа: «Мы считаем самоочевидным, что все люди сотворены равными».
Я мечтаю, что однажды на красных холмах Джорджии сыновья бывших рабов и сыновья бывших рабовладельцев смогут сидеть вместе за братским столом.
Я мечтаю о том, что наступит день и даже штат Миссисипи, изнемогающий от жары несправедливости и гнёта, превратится в оазис свободы и справедливости.
Я мечтаю, что придёт день, когда мои четыре ребёнка будут жить в стране, где они будут судимы не по цвету их кожи, а в соответствии с их личностными качествами.
Я мечтаю сегодня!
Я мечтаю сегодня, что однажды в Алабаме с её злобными расистами и губернатором, с губ которого слетают слова о вмешательстве и аннулировании, в один прекрасный день, именно в Алабаме, маленькие чёрные мальчики и девочки возьмутся как сёстры и братья за руки с маленькими белыми мальчиками и девочками.
Принимающий зло без сопротивления становится его пособником.
Даже в наихудших из нас есть частица добра, и в лучших из нас есть частица зла.
Мы должны научиться способности прощать. Лишённый силы прощать лишён силы любить.
Любовь — самая неиссякаемая энергия в мире. Эта творческая сила... — самое мощное орудие, доступное человеку в его поиске мира и спокойствия.
Мы можем испытать последнее разочарование, но никогда не утратим беспредельной надежды.
Даже если я научу надеяться хоть одного человека, я жил не напрасно.
Ахиллесова пята насилия в том, что оно — ведущая в пропасть спираль, рождающая именно то, что пытается уничтожить. Вместо того, чтобы уменьшать зло — оно приумножает его. Силой вы можете убить лжеца, но не сможете убить ложь и помочь правде. Вы убьете ненавидящего, но не уничтожите ненависть. Напротив, насилие увеличивает ненависть. И так по кругу. <...> Цепная реакция зла — ненависть, порождающая ненависть и войны, порождающие новые войны — должна быть разомкнута, или иначе мы скатимся в темную пропасть самоуничтожения.
Ненависть, как запущенная раковая опухоль, разъедает человеческую личность и отнимает все жизненные силы.
Темнота не может разогнать темноту: на это способен только свет. Ненависть не может уничтожить ненависть: только любовь способна на это. Ненависть умножает ненависть, насилие умножает насилие, а грубость умножает грубость.
Чтобы обрести врагов, не спешите объявлять войну. Достаточно просто начать говорить то, что думаешь.
В мире нет ничего опаснее искреннего невежества и честной глупости.
Интеллект плюс характер — вот цели настоящего образования.
Трусость спрашивает — безопасно ли это? Целесообразность спрашивает — благоразумно ли это? Тщеславие спрашивает — популярно ли это? Но совесть спрашивает — правильно ли это? И приходит время, когда нужно занять позицию, которая не является ни безопасной, ни благоразумной, ни популярной, но ее нужно занять, потому что она правильная.
Одна из самых разрушительных тенденций, тянущаяся испокон веков, — наша привычка избегать моральной ответственности. Человек пытается игнорировать реальность. Выдает желаемое за действительное, черное — за белое, уродство — за красоту, несправедливость — за должное.
Человек, который не готов отдать жизнь за что-то, не созрел для жизни.
Предельное мерило ценности человека — не то, как он ведет себя в часы уюта и удобства, а то, как он держится во времена борьбы и противоречий.
Древний закон «око за око» приведет к тому, что все останутся слепыми. Он аморален, потому что пытается усмирить противника, а не добиться его понимания; он стремится уничтожить, а не привлечь на свою сторону. Насилие аморально, ибо оно наживается на ненависти. Оно разрушает единение и делает невозможным братство между людьми.
Исследования науки обогнали духовное развитие. У нас есть управляемые ракеты и неуправляемые люди.
Смелость сталкивается со страхом и берет над ним верх. Трусость сталкивается со страхом — и проигрывает.
Мы победим, потому что дуга нравственной вселенной длинная, но она склоняется к справедливости.
Только любовь спасёт наш мир и нашу цивилизацию, любовь даже к врагу.
Самый насущный и злободневный жизненный вопрос звучит так: а что вы делаете для других?
Тебя нельзя оседлать, пока ты сам не согнёшь свою спину.
Сделайте первый шаг, веруя. Вам не нужно видеть всю лестницу — просто шагните на первую ступеньку.
Я все еще верю: настанет тот день, когда люди вложат мечи в ножны, повесят копья на стену, нация перестанет восставать против нации и больше никогда не познает войн. Я все еще верю, что когда-нибудь ягненок будет лежать рядом со львом, каждый человек будет сидеть у своего виноградника или под инжирным деревом — и никто ничего не будет бояться.
От себя не убежишь. Невозможно развестись с самим собой. Ты для себя всегда будешь на первом месте. Мы много рассуждаем о том, что человека создает окружение, что он приспособленец. Но, по‑моему, человек не сможет ни к кому приспособиться, пока не уживется сам с собой.
Любовь — это образ Бога, и не безжизненное Его подобие, а живая сущность божественной природы, лучащаяся добротой.
Однажды кто-нибудь должен напомнить нам, что, хотя между нами существуют политические и идеологические различия, вьетнамцы — наши братья, русские — наши братья, китайцы — наши братья; и однажды все мы сядем вместе за братским столом.
Любовь — самая стойкая сила в мире. Эта творящая сила — самый могущественный инструмент, доступный человечеству в его стремлении к миру и безопасности.
Я питаю абсолютную веру в принципы ненасилия и верю в них, не только как в метод или преходящую стратегию, но как в образ жизни.
Ахиллесова пята насилия в том, что оно — ведущая в пропасть спираль, рождающая именно то, что пытается уничтожить. Вместо того, чтобы уменьшать зло — оно преумножает его. Силой вы можете убить лжеца, но не сможете убить ложь и помочь правде. Вы убьете ненавидящего, но не уничтожите ненависть. Напротив, насилие увеличивает ненависть. И так по кругу. <...> Цепная реакция зла — ненависть, порождающая ненависть и войны, порождающие новые войны — должна быть разомкнута, или иначе мы скатимся в темную пропасть самоуничтожения.
Мы должны найти силу любви — силу, спасительную силу любви. И когда мы найдём её, мы сможем превратить этот мир в новый. Мы сможем сделать людей лучше. Любовь — это единственный выход.
Человек не начал жить вполне, пока не перерос узкие рамки эгоистичных забот и не пришёл к заботам всего человечества. Каждый должен решить для себя: то ли ему обитать в свете творческого альтруизма, то ли во тьме разрушительного своекорыстия. Так, самый настойчивый и неотложный вопрос судьи по имени Жизнь: «Что ты делаешь для других?»