У меня такое ощущение, что за эту ночь мы прожили целую жизнь...
— ... А почему мама поставила чужие тарелки?
— Наконец-то, вы начинаете прозревать.
— А чего тут прозревать-то? Значит, вы вошли, переставили мебель, поменяли тарелки... А куда вы дели мою люстру?!
— Отвезла в комиссионку!
— Зачем?...
Пить надо меньше! Надо меньше пить!
— Знаешь, когда люди поют?
— Когда нет слуха и голоса?
— Когда они счастливы!..
— Ну что вы делаете?
— Я ухожу.
— Вы же ищете предлог, чтобы остаться.
— Ищу. Не нахожу.
— А я не могу найти предлог, чтоб вас задержать. Что делать?
Когда делают предложение одной женщине, то не вспоминают про другую.
— Я люблю тебя. Хочу, чтоб ты стала моей женой.
— Но я же вечно буду мелькать у тебя перед глазами.
— Мелькай. Мне этого очень хочется.
Разве может быть запрограммированное, ожидаемое, запланированное счастье?
Да, я хирург. Мне часто приходится делать людям больно, чтобы потом им жилось хорошо.
За такой короткий срок старое разрушить можно, а создать новое — очень трудно. Нельзя…
Почему вы меня всё время роняете-то!
Ну это вообще неслыханно, ребята! Доктор отказывается пить за здоровье!
Такие, как Вы, всегда правы, во всём, потому что живёте как положено, как предписано, но в этом и Ваша слабость — Вы не способны на безумство, Великое Вам не по плечу, а жизнь нельзя подогнать под выверенную схему…
— Куда вы меня несёте?
— Навстречу твоему счастью!
— Мама-а!
— Мама ушла!
— Чья мама ушла?
— По счастью, у нас с вами разные мамы...
— И они, мамы, обе ушли?
— Как её зовут?
— У неё удивительное имя... Надя.
— Главное — редкое.
— Руку сломаешь!
— Сам сломаю, сам и починю.
— Ну хорошо, предположим, вы не помните, как попали в самолёт. Но как вы вышли оттуда, вы должны были помнить?!
— Да! Помнить должен… но я не помню…
— Да и бельишко у Вас, как я успел заметить, не по сезону. Схватите воспаление лёгких и ага.
— Что «ага»?
— Летальный исход.
— А у вас ботиночки на тонкой подошве, так что умрём рядом.
Нашлись добрые люди… Подогрели, обобрали. То есть подобрали, обогрели…
Какая гадость... Какая гадость эта ваша заливная рыба!
— Надо уметь сдерживать свои чувства..
— Зачем? Не слишком ли часто мы в жизни сдерживаемся?
Вы что, обиделись? Не обижайтесь, это же правда... А на правду нельзя обижаться, даже если она горькая.
Я мечтал об этом всю свою сознательную жизнь.
— Ошибки врачей дорого обходятся людям.
— Да. Ошибки учителей менее заметны, но в конечном счете они обходятся не менее дорого.
Как я мог ошибиться, я же никогда не пьянею!
Давай взвесимся на брудершафт! Сколько мы с тобой в сумме потянем?!
— Мне тридцать шесть лет, между прочим.
— Это бестактно с твоей стороны напоминать мне о моём возрасте.
Вот это не рыба, не заливная рыба. Это... Хрена к ней не хватает.
Понимаете, каждый год 31 декабря мы с друзьями ходим в баню. Это у нас такая традиция…
Конец новогодней ночи... завтра наступит похмелье. Пустота....
— По дороге в Красноярск нелётная погода... и в худшем случае я встречу Новый год в этом кресле.
— А в лучшем?
— Тоже в кресле, только в воздухе.
— Жень, давай встречать Новый год вместе?
— Конечно, вместе. Мы и собираемся вместе.
— Нет. Ты не понял. Давай совсем вместе, а?
— Это как «совсем»? Я не понимаю.
— Не пойдем к Катанянам.
— Нет, Галя, это неудобно. Мы же договорились! Это мои друзья. И ты приготовила салат из крабов, а я так люблю крабы!
— Тем более! Съедим их вместе.
— Где ж мы их съедим?
— Какой ты непонятливый! Мы же будем встречать здесь, у тебя.
— Вот тут вот? А Катаняны-то как?
— Олег, между прочим, предлагает встречать Новый год в ресторане Останкинской башни. <...> Он вращается.
— Кто?
— Ресторан вращается.
— Ну, если ты хочешь вращаться, тогда, конечно, вращайся...
— Я хочу встречать Новый год с тобой. Только с тобой.
— Правда? Давай!
— Глупый какой!
Ещё одно слово — и следующая тарелка полетит вам в голову!
— Я приду, но с милиционером!
— Приводи всё отделение!
В былые времена, когда человек попадал в незнакомый город, он чувствовал себя одиноким и потерянным. Вокруг все было чужое: иные дома, иные улицы, иная жизнь. Зато теперь совсем другое дело. Человек попадает в незнакомый город, но чувствует себя в нем, как дома. До какой нелепости доходили наши предки. Они мучились над каждым архитектурным проектом. А теперь во всех городах возводят типовой кинотеатр «Ракета», где можно посмотреть типовой художественный фильм.
— Я тебя в первый раз в таком виде вижу!
— Хе-хе... А я именно в первый раз в таком виде. И я себя в таком виде в первый раз вижу... Шёл по улице малютка, посинел, весь продрог... Ботиночки на тонкой подошве...
— Ура!
— Чего «ура»?
— Я возвращаюсь, у меня уважительная причина — я портфель забыл.
— А! Это вы нарочно придумали!
— А зачем бы я мёрз столько времени?
— Подождите, подождите! Я вам вынесу портфель.
— Нет! Я вам не доверяю, у меня там ценный веник.
Дорого́й, даже моему ангельскому терпению приходит конец.
— Куда ты? Куда ты идёшь? Простудишься!
— Оставьте меня.
— Не уходите. Я прошу вас, не уходите, останьтесь. На улице мороз!
— Уберите руки! Может быть, я хочу... простудиться и умереть.