— Знаешь, когда люди поют?
— Когда нет слуха и голоса?
— Когда они счастливы!..
— Я люблю тебя. Хочу, чтоб ты стала моей женой.
— Но я же вечно буду мелькать у тебя перед глазами.
— Мелькай. Мне этого очень хочется.
— Так, так... Че... Чай, чемодан, чебуреки, Чебоксары... Странно. Никаких чебурашек нет.
— Значит... Значит, вы не будете со мной дружить?
— Почему? Будем, будем!
Перечислять чужие несчастья — не значит сострадать им, а произносить возвышенные слова — не значит им следовать.
— Георгий Николаевич, скажите, а у вас образование — высшее?
— Конечно, высшее.
— Сейчас будет ещё выше!
<...>
— Девушка, скажите, а у вас образование — высшее?
— У меня? Специальное...
— Сейчас будет ещё специальней!
— Жень, давай встречать Новый год вместе?
— Конечно, вместе. Мы и собираемся вместе.
— Нет. Ты не понял. Давай совсем вместе, а?
— Это как «совсем»? Я не понимаю.
— Не пойдем к Катанянам.
— Нет, Галя, это неудобно. Мы же договорились! Это мои друзья. И ты приготовила салат из крабов, а я так люблю крабы!
— Тем более! Съедим их вместе.
— Где ж мы их съедим?
— Какой ты непонятливый! Мы же будем встречать здесь, у тебя.
— Вот тут вот? А Катаняны-то как?
— Олег, между прочим, предлагает встречать Новый год в ресторане Останкинской башни. <...> Он вращается.
— Кто?
— Ресторан вращается.
— Ну, если ты хочешь вращаться, тогда, конечно, вращайся...
— Я хочу встречать Новый год с тобой. Только с тобой.
— Правда? Давай!
— Глупый какой!
— А вы знаете, — вдруг сказала Галя, — сколько в нашем городе вот таких одиноких Чандров и Тобиков?
— Сколько? — спросил Чебурашка.
— Много, — ответила девочка. — У них совсем нет друзей. К ним никто не приходит на день рождения. И никто их не пожалеет, когда им бывает грустно.
— Я говорю — играешь хорошо! Мог бы быть хорошим музыкантом, а у нас оркестр хороший! Я бы тебя устроила туда и жил бы ты нормально, по-человечески жил!
— Музыкантом?.. Не смешно, нет.
— Люба! Он моет макароны!
— Ну, он специалист, ему виднее...
— Люба! Он их сушит.
— Я в Израиль уезжаю, навечно.
— Ты чего, Галь? Какой Израиль? Ты же русская!
— Судьба у меня еврейская, Вов! <...> Я, Вова, взяла и купила себе историческую Родину. Я теперь еврейка по маме! Царствия ей небесного, Пелагее Ивановне...
— Вы знаете, когда мы остановимся, вы получите по физиономии!
— Ну, значит тогда мы не будем останавливаться!
— ... Короче, нам было 15 лет и мы были полные дуры.
— А че это, были?.. То есть, почему дурами?
— Ты знаешь, Ленка Курощупова пригласила на очередную пати.
— Черт, а! Значит мне тоже придется собираться!
— Не-е-ет! Она только меня пригласила.
— А меня?!
— А про тебя намекнула, что тебя не надо.
— Как это — намекнула?
— Ой, ты знаешь, тонко. Сказала: «А эту деревенщину с собой не приводи».
— Какой прекрасный день! Какая замечательная погода!
— Ооо... Ты откуда такая счастливая?
— Из больницы. Мне делали операцию, и наркоз ещё не прошел. Когда он пройдет, я снова скажу, что жизнь отстой.
— Почему ты её отпустила?
— У нее ангел в лице, пока любит — ангел жив. А сколько ангелу жить — неизвестно...