Любую работу нужно делать добросовестно и думать об её перспективах.
Ошибки надо не признавать. Их надо смывать. Кровью!
— Я умею готовить.
— Ты не умеешь готовить!
— Умею!
— Не умеешь!
— Умею!
— А я не умею есть то, что ты готовишь!
Отец и его жена не пускают меня сюда. Говорят, что здесь богема… боятся, как бы я не пошла в актрисы… А меня тянет сюда, к озеру, как чайку… Мое сердце полно вами.
— Слушай, неужели ты ему ещё ни разу не изменила?
— Зачем?
— Вот и я каждый раз думаю: зачем? У нас во дворе были качели. С них одна девчонка упала и разбилась. Об асфальт. Мама мне запрещала к ним близко подходить. А я всё равно качалась — тайком. Потом шла домой и думала: зачем? Ничего не меняется — всё как в детстве. Только качели разные...
Ни у одного Штирлица не бывает таких честных глаз, как у гульнувшей бабы! В Библии так и написано: не отыскать следа птицы в небе, змеи на камнях и мужчины в женщине...
— Сволочи мы, конечно.
— Да уж, не без этого...
— А ты хорошо с ним живёшь?
— Да. Грех жаловаться, тьфу-тьфу-тьфу...
— Никогда не мог понять этой заповеди.
— Ты про прелюбодейство?
— Нет — про чревоугодие. [смеются]
— Ты не сможешь жить в Москве, он никогда не переедет в Петербург. Чем всё это может кончиться? Поверь мне, я точно так же бы реагировала, если бы ты завела роман с сантехником из Тамбова. Это было бы так же дико.
— Я не понимаю.
— Видишь ли, плохого тут ничего нет, просто я знаю тебя, твоего Никиту, твою жизнь... Я боюсь, что ты, сама того не замечая, отдалишься от всего этого, старое разрушишь, а нового не построишь.
— Это почему?
— Да потому что он — не нашего круга.
— Ну ты же видела! Ну ты же видела! Я же засыпала! Я скукоживалась вся! А теперь — всё наоборот. У меня настроение всё время хорошее! Посмотри, как я выгляжу! Ну посмотри! У меня энергии в сто раз больше стало, меня хватит не на одну семью, а на целых четыре.
— Не притворяйся дурочкой. У вас ничего не может быть общего кроме секса, а это, согласись, не так уж много.
— Любишь его?
— Пожалуй, да.
— А он тебя?
— Нет, он меня не любит.
— А как же вы живёте?
— Во взаимном уважении.
... недобрый глаз всегда острее, чем ожидаешь.
От скуки они читали дурацкие дамские романы, сочиненные полными идиотками, и цитировали друг другу особенно восхитительные своей мезозойской глупостью места:
— Лидк, вот слушай: «Он долго целовал её отзывчивое тело, словно хотел губами изучить каждый миллиметр этой бархатной, пьянящей кожи, а потом властно, почти грубо вошел в неё...»
— И заблудился...
— И заблудился! — подхватывала Нинка, хохоча.
— Ты в курсе, что я могу заставить тебя обмочиться, слегка пошевелив пальцем?
— Полегче, сердцебитка. Мне нравятся эти брюки.
— Он ужасно себя ведёт.
— Зато эффективно. Злиться на Каза за безжалостность — всё равно что злиться на плиту за то, что она горячая. Ты же его знаешь.
— Просто доверься мне.
— Каз, я бы не доверила тебе и шнурки на своей обуви завязать. Ты бы обязательно их украл.
— Назовите самый простой способ украсть бумажник.
— Нож к горлу?
— Дуло в спину?
— Яд в напиток?
— Вы просто ужасны.
— Ты голодаешь.
Девочка не пошевелилась, только произнесла:
— Угу.
— Я тоже голодаю, — сказала Оливия. Девочка уставилась на нее молча. — Да, голодаю, — повторила Оливия. — Иначе отчего же, по-твоему, я съедаю каждый пончик, который попадается мне на глаза?!
— Вы-то не голодаете, — с отвращением произнесла Нина.
— Конечно, голодаю. Все мы голодаем.
— Какой чудесный вечер, прямо как в сказке! А вы всё время в ней живёте, да?
— Я долго верил в Деда Мороза. И если хотите, всё, что я потом делал, я делал для того, чтобы вернуть эту сказку. Где я принц на белом коне, вокруг меня чудовища, люди с пёсьими головами, а впереди меня ждёт...
— Принцесса...
— Вообще-то, королевство, но и принцесса тоже.
Самое неприятное — это когда принимаешь одного человека за другого.
Где-то на белой льдине,
Там, где всегда мороз,
Чешут медведи спины
О земную ось.
Предатель! Подлый наёмник! Иуда!!! Подлец! Сколько тебе заплатили? Развяжите меня! Ничтожество! Продажная шкура! Пустите меня!!! Бандит! Дрянь! Тупица! У, хамелеон! Негодяй! Алкоголик… Фольклорист несчастный!
— Не простишь ведь себе.
— Я себе уже столько простил...
— Всё-таки, зачем ты пришёл?
— Сначала захотел узнать — как ты?.. а потом больше ни о чём не мог думать...
— А говорил — не маньяк...
— Врал.
— Здравствуйте.
— Здравствуйте. Сколько виз Вам еще надо? Вы уже делали фото, я Ваше лицо даже помню.
— Какая у Вас хорошая память.
— Память-то у меня плохая, у Вас лицо хорошее.
Знаете, если бы вы все смотрели побольше дневных сериалов, вы бы получше понимали, через что мне приходится проходить. Взлёты и падения, подъёмы и спуски...
— Вы как относитесь к бракосочетанию?
— Ну, вообще-то положительно.
— Нет. Ей об этом думать ещё рано.
— Об этом думать никому не рано и никогда не поздно, между прочим!
— Если тебя бросили, то не надо злость на других срывать, а?
— Меня никто не бросал, прозошло недоразумение.
— Ага! Не бросал... У тебя фейс брошенный!
Давайте предпримем что-нибудь выдающееся... например, выпьем водки!