— В общем так, мне теперь из этого дома есть только два пути: либо я её веду в загс, либо она меня ведёт к прокурору.
— Не надо!
— Сам не хочу, что ты...
— Всё ясно, делириум тременс.
— Что?
— Белая горячка…
— Да-да, белый, горячий, совсем белый!
— Значит так. Двадцать баранов…
— Двадцать пять.
— Двадцать, двадцать. Холодильник Розенлев. Финский, хороший. Почетная грамота.
— И бесплатная путевка…
— В Сибирь!
— Встать! Суд идет!
— Да здравствует наш суд, самый гуманный суд в мире!
— Прошу садиться. Садитесь, садитесь…
— Спасибо, я постою.
— Значит так. Жених согласен, родственники тоже, а вот невеста...
— Да... Плохо мы ещё воспитываем нашу молодёжь. Очень плохо. Удивительно несерьёзное отношение к браку.
Э, нет, торопиться не надо, торопиться не надо… Важно вернуть обществу полноценного человека!
Да, плохо мы ещё воспитываем нашу молодежь!
— Вы не имеете права! Это — самосуд! Я требую, чтобы меня судили по нашим советским законам.
— А покупал ты её по советским законам? Или по советским законам ты её воровал? Прекратим эту бесполезную дискуссию. Сестра, включи телевизор погромче.
Аполитично рассуждаешь! Аполитично рассуждаешь, клянусь, честное слово! Не понимаешь политической ситуации. Ты жизнь видишь только из окна моего персонального автомобиля, клянусь, честное слово! Двадцать пять баранов в то время, когда наш район ещё не полностью рассчитался с государством по шерсти и мясу!
Ничего-ничего, я постою… подышу воздухом. А то всё кабинет, кабинет… кабинет…
― Дорогие гости, добро пожаловать.
― Скажи, Марим, прокурор у Вас?
― Все у нас, весь город у нас, только вас ждали. Вина дорогим гостям!
— Как известно, Кузбасс — всесоюзная кузница. Кубань — всесоюзная житница. А Кавказ — это всесоюзная… что?
— Здравница!
— Кавказ — это всесоюзная и кузница, и здравница, и житница!
Слушай, обидно, клянусь, обидно, ну, ничего не сделал, да, только вошел.
― Значит так. Жених согласен, родственники тоже, а вот невеста...
― Удивительно несерьезное отношение к браку.
Зачем в милицию? Не надо этих жертв! Прямо к прокурору! Он всё поймёт.
Нет, в нашем районе вы уже не встретите этих дедушкиных обычаев и бабушкиных обрядов. Может, где-нибудь высоко в горах, понимаете ли, так это... но не в нашем районе, вы что-нибудь обнаружите для вашей науки.
— Правильно! А я пойду в милицию...
— В какую милицию? Слушай, арестуют немедленно тебя... Они же формально обязаны вас посадить! Посадят!
— Вы как относитесь к бракосочетанию?
— Ну, вообще-то положительно.
— Нет. Ей об этом думать ещё рано.
— Об этом думать никому не рано и никогда не поздно, между прочим!