Я не даю клятв, которых не могу сдержать. Напомните мне о моем отце, если хотите, о том, что подобное отношение его сгубило. Но чем больше ложных обещаний дают люди, тем больше обесцениваются слова. И тогда уже все начинают лгать, и всё более изощрённо. А ложь в этой войне нам не помощник.
— Я бы хотел взглянуть на тебя в шёлковом платье.
— Да ну?
— Чтобы сорвать его с тебя.
— Порвёшь моё милое шёлковое платье — получишь в глаз.
– Я слышал, как вы ему пели.
– Я напевала для себя. Я же не виновата, если он слушал.
— Ты помог мне, когда я нуждался в твоей помощи, — сказал Джон Сноу.
— Я ничего не дал тебе, — улыбнулся Тирион, — кроме слов.
— А когда я стану вольным, — спросил ее Джон, — буду я волен уйти?
— Ясное дело. А мы будем вольны тебя убить.
Чем больше ты даёшь королю, тем больше ему хочется.
— Я всегда хотел поступать правильно, быть хорошим человеком, но я не знал, что... что это значит. Мне всегда казалось, что передо мной стоит невозможный выбор. Старк или Грейджой.
— Наш отец был больше отцом тебе, чем твой родной по крови, а ты предал его. Предал его память.
— Но то, что я сделал, я...
— Я не вправе прощать тебя за все, но то, что могу простить — прощаю. Ты не должен выбирать: ты Грейджой, и ты Старк.
— Я слышал, что врагов лучше держать поближе.
— Это сказал тот, у кого мало врагов.
— Я победил.
— Нет. Это Зубр проиграл.
— Я с радостью отдам свою жизнь.
— Кому нужна твоя радость? Бранись, сражайся, пока не перестанет биться сердце! И знай, мальчик... твоя смерть будет подарком тем, кто живёт к югу от Стены. Они никогда не узнают, что ты сделал. Они никогда не узнают, как ты умер. Даже имени твоего не узнают, но они будут живы, потому что какой-то бастард к северу от Стены отдал за них свою жизнь.
– Я не знаю, почему ты это сделал, – сказал Сэм. – Но я понимаю, что это сделал ты… – Он застенчиво отвернулся. – У меня никогда ещё не было друга.
– Мы не друзья, – улыбнулся Джон, опуская ладонь на широкое плечо Сэма. – Мы братья!
— Теперь я знаю о тебе больше, чем знал утром.
— А если бы я убил её?
— Она была бы мертва, а я опять-таки знал бы о тебе больше, чем прежде.
Предатель расскажет вам всё, что вы захотите услышать, а потом предаст.
— Гора всё равно что мать. Прильни к ней, прижмись лицом к её груди, и она тебя не уронит.
— Всегда хотел выяснить, кто была его мать, и думать не думал, что найдёт её в Клыках Мороза.
Какой человек добровольно назовёт себя трусом?
— Ты полюбился его величеству.
— Можно сказать и так. Он всего дважды грозил обезглавить меня.
— Любовь гораздо сильнее рассудка. Мы все это знаем. Мой брат, например.
— Любовь — смерть долга.
— Вы сами это придумали?
— Мистер Эймон сказал это давным-давно.
— Иногда долг — это смерть любви.
Труд будет тяжким и изнурительным, – мог бы он добавить. – Ты будешь спать на камнях, у тебя не останется сил, чтобы жаловаться и плести заговоры, и когда ты забудешь, что значит жить в тепле, быть может, ты вспомнишь, что значит быть человеком.
Джон допустил оплошность, мечтательно упомянув о горячей ванне. «Холодная лучше, — тут же сказала Игритт, — если тебя потом есть кому согреть».
Лорды — это золото, рыцари — сталь, но из двух звеньев цепи не скуёшь, нужны серебро и железо, свинец и олово, медь и бронза и все остальные — то есть фермеры, кузнецы, торговцы и прочие люди. В цепи должны быть разные металлы, потому что стране нужны разные люди.
Ночному дозору также нужны всякие люди. Зачем существуют разведчики, стюарды и строители?
— Я знаю, какое наказание положено за дезертирство, милорд. Я не боюсь умереть.
— Не побоишься и жить, я надеюсь.
Напиток должен быть достаточно горяч, чтобы согреть человека как следует, но не должен обжигать.
— Ну и вид у тебя сегодня. Ночная езда-то утомляет.
— Вы знаете?
— Неужели ты считаешь, что меня выбрали лордом-командующим Ночным Дозором за то, что я туп, как полено? Эйемон сказал мне, что ты уедешь. Я ответил ему, что ты вернёшься. Я знаю своих людей. Честь заставила тебя ступить на Королевский Тракт, честь и повернула назад.
— Это сделали мои друзья.
— Разве я сказал — твоя собственная?
Я не буду наказывать детей за грехи их отцов.
Зачем служить богу, если никто не знает, что он хочет?
— Мы должны знать, ради чего сражаемся. Я сражаюсь не ради каких-то мужчин и женщин, которых едва знаю.
— Так ради чего ты сражаешься?
— За жизнь. Смерть — мой враг. Первый враг и последний.
— Вы — Тирион Ланнистер, брат королевы?
— Мое высочайшее достижение.
— У всех хороших мечей есть имена.
— Пусть Санса забирает швейные иголки, а у меня будет своя Игла.
— Но я... всегда хотел быть разведчиком.
— А я хотел быть волшебником.