Жизнь – это мука, мука, которую осознаешь. И все наши маленькие уловки – это только дозы морфия, чтобы не кричать.
Примечательно, какие грандиозные преграды стоят на пути к близости между людьми и как они рассыпаются от одного легчайшего прикосновения. Достаточно взять другого человека за руку определенным образом, даже просто определенным образом заглянуть ему в глаза, и мир вокруг вас навеки преобразится.
Мы всё время что-то упускаем, воображая, будто ещё успеем к этому вернуться...
О, как мучительна тайна чужой души, и как утешительно, что твоя собственная душа — тайна для другого!
Человеческая душа стремится к познанию вечности, и только любовь и искусство, не считая некоторых религиозных переживаний, приоткрывают нам её. Любя, мы почти отрываемся от своего эгоистического «я».
Я не выношу сплетен и пересудов. Надо уметь держать язык за зубами. Не только не судачить, но иногда даже и не думать о других людях. Настоящие мысли рождаются из молчания.
Красота присутствует там, где правда нашла подходящую форму...
Супружество <...> — очень страшная вещь. <...> Человеческая душа не предназначена для постоянного соприкосновения с душой другого человека, из такой насильственной близости нередко родится бесконечное одиночество, терпеть которое предписано правилами игры.
Чтобы возникла такая ненависть, надо много любви.
Человеческая способность забывать поистине безгранична.
Потребность человеческого сердца в любви и в знании безгранична. Но большинство людей осознают это, только когда любят. Тогда они твёрдо знают, чего хотят.
Дружба так часто оказывается на поверку застывшей, замороженной полувраждой.
Откровенная глупость может быть по-своему неотразима в женщине.
Настоящее страдание само отрезает к себе все дороги.
Одно из многих отличий жизни от искусства, мой любезный друг, состоит в том, что персонажи в искусстве всегда сохраняют достоинство, а люди в жизни – нет.
Только искусство объясняет, само же оно не может быть объяснено. Искусство и мы созданы друг для друга, и где пресекается эта связь, пресекается человеческая жизнь.
Как сказал один умный писатель (вероятно, француз), нам мало преуспеть, нужно еще, чтобы другие потерпели неудачу.
Наверное, сумасшествие — не такая плохая вещь, если оно позволяет человеку считать себя счастливым, когда на самом деле он несчастен.
Самое важное, что должен научиться делать писатель, — это рвать написанное.
Страх ожидания — одна из самых тяжких мук человеческих.
Посадите любого человека на скамью подсудимых, и он почувствует себя виноватым.